Заметки о книгах прогрессивных английских биологов

История биологической науки, как и всякой другой науки, неопровержимо доказывает, что единственно плодотворным путём развития научной мысли является путь материализма. Замечательным подтверждением этому может служить состоявшаяся в августе 1948 года сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина. Сессия подвела итоги многолетней борьбы двух диаметрально противоположных направлений в биологической науке: мичуринского и менделистско-морганистского. На сессии были намечены дальнейшие пути развития мичуринской биологической науки, являющейся мощным орудием преобразования растительного и животного мира.

Как и следовало ожидать, эта сессия, обсудившая коренные вопросы положения в биологической науке, вызвала огромный интерес не только в нашей стране, но и за рубежом. Нет страны, где бы не обсуждались вопросы биологии, где бы не назывались имена Мичурина, Лысенко. Передовые биологи Англии, Франции, Германии, Польши, Венгрии, Чехословакии, Румынии, Болгарии выступили с рядом печатных работ, где излагают не только теоретические принципы мичуринской биологии, но и приводят собственные экспериментальные данные, подтверждающие эти принципы.

В качестве примера можно назвать, в частности, книги президента румынской Академии наук Траяна Савулеску «От практического освоения растений — к общим принципам биологии», болгарского биолога Райны Георгиевой «Гибридная изменчивость при трансплантации некоторых пасленовых», работы польского биолога профессора Яна Дембовского и многих других прогрессивных зарубежных ученых.

Реакционная буржуазная печать неустанно твердит, что мир биологов поделился на «восточных» и «западных» представителей. Мир биологов действительно поделился, но не по географическому признаку, не на «восточных» и «западных», а на прогрессивных ученых и реакционеров от науки, на материалистов и идеалистов. Жизнь показывает, что в любой капиталистической стране, как, например, в Англии, кроме оголтелых мракобесов типа Джулиана Гексли, работают такие передовые ученые, такие труженики науки, как Бернал, как Файф, Мортон и многие другие. За последнее время за рубежом вышел в свет ряд интересных работ, принадлежащих перу прогрессивных биологов и заслуживающих внимания советских читателей.

Перед нами книжка «Лысенко прав»: они написана английским биологом Файфом.

Джеймс Файф известен как один из ученых, вставших за последние годы на позиции мичуринской науки и выступающих ее пропагандистами.

В своей работе «Лысенко прав» английский ученый излагает общую концепцию мичуринской биологии и показывает ее жизненную природу и силу. В книге рассматриваются вопросы наследственности, связь мичуринского учения с практикой, влияние мичуринского учения на зарубежную науку и практику и т.д. Книга эта представляет собой не просто констатацию того или другого вопроса мичуринской биологии, а является документом, показывающим, что автор занял активную наступательную позицию в борьбе против идеализма в биологической науке.

В главе «Проблема наследственности» автор показывает сущность происходящей в науке длительной борьбы идеологии материалистической с идеологией идеалистической, метафизикой.

Файф отмечает, что позиция менделистов-морганистов антинаучна и опровергается практикой. Он справедливо пишет:

«Первое, что земледелец должен знать о наследственных свойствах семян, — это какие условия им требуются для прорастания и для последующего развития растения». И далее: «Если попросить агронома высказать своё мнение о возможной ценности нового сорта или линии, или даже вида, он не спросит: „А какие у него гены?“; он спросит: „Какая у него история?“ (Под историей сорта понимается те жизненные условия, которые его формировали).

Борьба против схоластики в биологии, благородно начатая Дарвином, пишет Файф,

«ещё не во всех странах и не во всех областях биологии завершилась победой. Цитаделью схоластики в биологии являются связанные между собой проблемы наследственности и эмбрионального развития: политической же цитаделью являются империалистические страны, в которых она верно служит интересам правящего класса…».

В Советском Союзе вся наука, в том числе и биологическая, поставлена на службу народу.

«Поэтому неудивительно, — заключает Файф, — что именно в Советском Союзе наука одержала решающую победу над схоластикой в области учения о наследственности».

Наряду с изложением мичуринских представлений о развитии растительных организмов автор попытался сформулировать свою точку зрения на хромосомы. Рассуждения Файфа о хромосомах, их поведении и их роли в процессе развития показывают, что он ещё не полностью освободился от своих прежних представлений. Автор делает попытку примирить в этом вопросе некоторые положения менделизма-морганизма с мичуринским учением, хотя сам справедливо утверждает, что мичуринское учение в корне противоположно менделизму-морганизму и поэтому «нельзя верить одновременно и в то, и в другое».

Файф, например, не преодолел ошибочного представления о том, что хромосомы не подчиняются общим законам жизни. Между тем мичуринская наука показала, что хромосомы и их части так же подвержены законам ассимиляции и диссимиляции, так же не могут жить и развиваться без некоторых необходимых условий, как и любая другая часть живого организма.

Как показывает вся брошюра, Файф сумел освободиться от многих лженаучных положений менделизма-морганизма, которым он раньше следовал. Пожелаем ему и в вопросе о роли хромосом поскорее перейти на позиции плодотворного в науке и практике мичуринского учения.

Высокого оценивая дискуссию по вопросам биологии и победу мичуринского направления в СССР, Файф считает, что исход этой дискуссии затрагивает и зарубежных ученых. Он пишет, что прогрессивным ученым надо не только надеяться на победу мичуринского направления, но и бороться за него.

Во время нашего пребывания в Дании биологи Копенгагенского университета обратили внимание на вышедшую недавно в Лондоне книгу Алана Мортона «Советская генетика». Среди датских биологов книга вызвала несомненный интерес, как основательное изложение английским автором успехов мичуринской науки.

Уже первое знакомство с книгой «Советская генетика» свидетельствует о том, что Мортон написал серьёзный труд, посвященный вопросам истории генетической дискуссии, победе мичуринской биологии, так называемой теории гена, исповедуемой морганистами и критикуемой мичуринцами, вопросам изменения советскими учеными природы растений, вегетативной гибридизации, природе оплодотворения, наследственности в структуре ядра, связи мичуринского учения и сельского хозяйства и, наконец, научному и социальному значению мичуринской биологии.

Если работу Файфа можно считать введением в мичуринскую биологию, то труд Мортона представляется нам солидным изложением основ мичуринской биологии для английского читателя.

В газетной статье нет возможности подробно описать содержание книги. Остановлюсь только на некоторых узловых вопросах.

Выдающейся можно назвать главу книги «Победа мичуринского учения». Анализируя условия победы мичуринской биологии, автор пишет, что советские люди смотрят на науку не как на нечто нейтральное, а как на жизненно важную общественную деятельность, которая должна быть посвящена ключевым проблемам социалистического развития.

«Поэтому они смотрят на борьбу с менделизмом не только как на научную, но и как общественную, политическую борьбу. Если теория неверна, метафизична, …то использование её будет затруднять и замедлять прогресс сельского хозяйства, а следовательно, и великий переход от социализма к коммунизму…».

В книге говорится, что окончательной победе мичуринской биологии предшествовали двадцатилетние споры, исследования и практика мичуринцев и менделистов. Советские ученые

«пришли к выводу, — пишет Мортон, — что менделизм показал свою ненаучность, а следовательно, и неспособность решать проблемы советского сельского хозяйства, и что он фактически стал помехой научному прогрессу, подобно тому, как в прошлом ошибочные и устаревшие теории служили тормозом для развития знаний, пока не оказались сметенными новыми революционными идеями».

Мортон разоблачает клевету зарубежных реакционеров в науке типа Гексли, Дардингтона и других, которые нередко утверждают, что советские ученые якобы отбрасывают априори факты, накопленные зарубежными биологами. Советские ученые, указывает он, питают глубокое уважение к лучшим традициям материалистической биологии, в особенности к работам Дарвина, которого теперь больше чтут и изучают в СССР, чем на его родине. Они считают мичуринское учение продолжением и развитием положительных сторон дарвинизма.

Зарубежные реакционные ученые нередко пишут о том, что в Советской стране мичуринская биология принята потому, что она покоится на основах диалектического материализма, а не потому, что она отвечает действительности. Они часто утверждают, что философия не имеет прямого отношения к науке. На подобные заявления прекрасно отвечает автор книги «Советская генетика».

«Английские ученые, — пишет Мортон, — обычно не проявляют интереса к вопросам философской теории и часто не сознают наивной философской основы их собственного мышления. В связи с этим они относятся с недоверием к русским, не делающим секрета из того факта, что они сознательно руководствуются диалектическим материализмом в своих исследованиях. Высказываются предположения, что мичуринская теория была принята не потому, что она согласуется с фактическими данными, а в силу её соответствия неким априорным концепциям, заимствованным из диалектического материализма. Достаточно будет в связи с этим указать, что один из основных принципов диалектического материализма заключается в том, что проверить теорию можно только практикой и что справедливость теории должна доказываться не только её согласованностью с фактами, но и тем, в какой мере она позволяет управлять явлениями природы. Именно этой проверке и были подвергнуты менделизм и мичуринское учение, предположение же об априорно вынесенном решении основано на смехотворном извращении диалектики».

В главе, где рассматривается теория гена, Мортон убедительно раскрывает всю несостоятельность попыток определённой части зарубежных морганистов выдавать иногда свои «теории» за якобы материалистические. На примерах разбора толкований связи организма и среды, теории мутаций Мортон показывает, что менделизм-морганизм представляет собой чистейшей воды идеализм.

В последующих разделах своей книги Мортон даёт обоснование принципов мичуринской биологии в области научного эксперимента и сельскохозяйственной практики. Попутно Мортон, подобно Файфу, резко отрицательно характеризует морганизм в связи с его бесплодием в практике. Наряду со своими оценками он приводит заявление известного английского морганиста Мазера о том, что

«достижения генетики ещё не перешли к тем заметным успехам в животноводстве и растениеводстве, которых мы столь доверчиво ожидали в прошлом».

Советскому читателю мы напомним, что это прошлое исчисляется полустолетием, юбилей которого менделисты-морганисты отметили в 1950 году.

Заканчивает свою книгу Мортон словами о том, что Советский Союз является центром передовой материалистической науки, поставленной на службу народу.

Работы Файфа и Мортона являются документами, свидетельствующими о том, что передовые учёные капиталистических стран пристально следят за развитием науки в СССР, осваивают её и ведут активную наступательную борьбу с реакционно-идеалистическими направлениями в зарубежной науке.

В заключение наших кратких заметок о работах Джеймса Файфа и Алана Мортона хочется пожелать им успехов, пожелать дальнейшей плодотворной деятельности на благо науки, на благо укрепления дружбы между нашими народами.

Проф. И. Глущенко

---

Реакционная генетика на службе империализма

В пропаганде мракобесия и человеконенавистничества немалую роль играет реакционная генетика.

Разгром морганистско-вейсманистской биологии на прошлогодней сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина получил большой отзвук за рубежом. Он привёл в бешенство империалистов и их учёных лакеев и вызывал, с другой стороны глубокое удовлетворение у наших друзей во всём мире, справедливо видящих в разоблачении морганистов-вейсманистов ослабление одного из идеологических орудий империалистической реакции.

Известный французский писатель Луи Арагон в своей статье, опубликованной в журнале «Europe», подчёркивал, что за работой сессии Академии сельскохозяйственных наук внимательно следил весь советский народ и писал в связи с этим:

«Впервые работа всего народа связана с научными исследованиями, и в процессе этой работы вырастают учёные нового типа, учёные с марксистским мировоззрением, которые не только объясняют мир, но и изменяют его, осуществляя единство теории и практики».

Известный английский учёный Дж. Л. Бернал заявляет в своём письме в академию наук СССР, что советские учёные вполне правы, утверждая, что в борьбе с реакцией в науке на их стороне симпатии и поддержка прогрессивных учёных всего мира.

Вместе с тем интересно отметить, что состоявшийся в Стокгольме почти одновременно с сессией Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук VIII Международный генетический конгресс под представительством американского морганиста Г. Меллера прошёл почти незамеченным. На этот конгресс съехались морганисты всех стран, на нём было прочитано 218 докладов. И, тем не менее, о нём за рубежом мало кто знает. И это не случайно, так как кроме нового позора, этот конгресс морганистам-вейсманистам ничего не принёс, ибо они ничего общего с подлинной наукой они не имеют и не могли предъявить работ, хотя бы сколько-нибудь связанных с практикой.

Остановимся на нескольких примерах, взятых из сборника тезисов докладов, прочитанных на конгрессе и показывающих, какими проблемами был занят конгресс морганистов. Так Линдер представил тезисы доклада, носящего название «Способность двигать ушами». По мнению Линдера, «этот признак представляет известный интерес при определении отцовства». Романус посвятил свой доклад исследованию «удлинённого второго пальца на ноге», считая удлинённый палец одним из дополнительных признаков, увеличивающих возможности выяснения отцовства. Фрэнсис И. Сеймур прочитал доклад на тему об искусственном осеменении человека. Он считает, что искусственное осеменение человека, применённое в соответствии с принципами евгеники, даст неоценимые средства для увеличения рождаемости и для получения хорошего потомства.

«Следовательно, — делает вывод Сеймур, — впервые позитивная генетика становится пригодной на практике».

Таким образом, по признанию Сеймура, разделяемому конгрессом, основная работа морганистов за последние 10 лет, истёкшие со времени VII их конгресса, сводилась к изучению проблемы искусственного осеменения человека. То обстоятельство, что буржуазная генетика вплотную занялась евгенистическими работами, расценивается морганистами как их приобщение к «практике». В связи с этим становится понятным, почему ещё за полгода до конгресса его организационный комитет постановил не ограничивать содержание докладов по генетике человека и «исключать из плана работ конгресса доклады, посвящённые приложение генетики к животноводству и растениеводству». Это постановление вызвано весьма простой причиной: дело в том, что морганистско-вейсманских работ, полезных для практики, в природе нет и быть не может.

Если морганистско-вейсманская генетика не имеет никакого отношения к практике, то чем же она занимается, каков круг интересов этой «науки»?

На этот вопрос лучше всего отвечают документы, принадлежащие перу самих морганистов, в первую очередь американских, и многочисленные факты, изложенные морганистами-вейсманистами в сотнях книг, в журналах и, в частности, в «Журнале наследственности» — центральном органе ассоциации морганистов. Вся эта литература проникнута одной главной мыслью — научно обосновать поход против принципов демократии, за господство «избранных, более приспособленных». Вопросы евгеники и мальтузианство — вот что занимает головы американских морганистов.

Например, президента евгенистической ассоциации в Америке Кэмпбелла уже давно приводит в беспокойство то обстоятельство, что новейшие социальные теории основаны не на биологии. Чтобы лучше понять, чего хочет Кэмпбелл, достаточно познакомиться со следующим его утверждением:

«Биологическая эволюция не проявляет тенденций к уравнению индивидов, а наоборот, стремится производить различных индивидов и освобождаться от тех¸которые обладают пониженной ценностью, чтобы таким образом постоянно улучшать жизненные силы вида или расы».

Ещё более чётко и недвусмысленно формулирует это положение американский евгенист Фримэн. Он пишет:

«Демократия, или, по крайней мере, современная демократия базируется на том, что все люди рождаются равными. Евгеника основана на наблюдаемом факте, что люди рождаются совершенно не равными. Евгеника стремится продолжать высшие ветви и отсекать низшие».

Не трудно представить себе, что имеют в виду американские морганисты, говоря о высших и низших ветвях. По их мнению, высшие ветви — это привилегированные классы, низшие — люди физического труда. Если первые представляют гармонически слаженные генотипы, то вторым якобы присущи генетическая и социальная неполноценность, преступность и т.д. Отсюда морганистами делается вывод, что высокая рождаемость «низших ветвей» приводит к умножению генотипов с «дурной» наследственностью.

Американский морганист Сакс так и пишет:

«Тот факт, что большая часть нашего будущего поколения происходит от более бедных и невежественных членов общества, не способствует наилучшему развитию, как отдельного индивидуума, так и целого народа». А так как «бедность и невежество являются результатом дурной наследственности, то чрезвычайная плодовитость этой группы приводит к снижению средних способностей народонаселения».

Реакционеров в науке весьма интересует вопрос о том, как прекратить рост людей с «наследственными пороками». Два американских евгениста, Госни и Попеноа, в своё время выпустили человеконенавистническую книгу «Стерилизация для улучшения человека». В этой книге авторы пишут:

«4%, или 4800000 народа США, нуждаются в помощи учреждений для душевнобольных. Это наиболее опасный в евгеническом смысле класс населения. В общественных школах Лос-Анджелеса установлено, что 4% детей обладают не более 1/3 способностей нормального ребёнка».

Далее авторы делают подсчёт, по которому получается, что

«6,000,000 населения США обладают умственными способностями более низкими, чем 75% способностей взрослого мужчины».

Эту часть населения Госни и Попеноа советуют подвергнуть стерилизации.

Их соотечественника Уитни не удовлетворяет и эта цифра. Он доказывает, что в результате непрерывного расового смешения «зародышевая плазма» первых американцев засорена вредными генами и что это засорение ставит под удар чистоту нации. В связи с этим, Уитни предлагает провести стерилизацию не менее 10000000 американцев.

Надо сказать, что такие каннибальские предложения представляют не только бред отдельных мракобесов. На основе подобного рода пропаганды более чем в тридцати штатах Америки приняты законы о стерилизации «неполноценных» людей.

Каково содержание этих законов, против кого они направлены?

Наряду с эпилептиками, слабоумными и душевнобольными, закон, действующий, например, в штате Калифорния, охватывает и «морально испорченных людей».

Текст закона следующим образом определяет «морально испорченных людей»: во-первых, это лица, которые содержатся в тюрьме штата или тюрьме другого штата страны, по крайней мере, 2 раза за половые преступления, или, по крайней мере, 3 раза за другие преступления; во-вторых, это лица, заключенные в тюрьму пожизненно с очевидными признаками моральной испорченности.

Становится совершенно понятным, что этот закон служит оружием в руках американских реакционеров для осуществления их политических целей. На основании этого закона можно стерилизовать любого политического деятеля, который побывал несколько раз в тюремном заключении.

Генетики-морганисты лезут из кожи вон, чтобы оправдать эти изуверские законы, аргументируя их своими «экспериментами». Для современных американских морганистов-вейсманистов, в частности, для Мелдера, Райфа, Сакса, Кука, Кастла, Гейтса, Добжанского и иже с ними проблема генетики человека стала самой актуальной. И вовсе не может удивлять тот факт, что главой организованного в 1948 году американского общества по генетике человека является не кто иной, как морганист Г. Меллер. Таков логический путь развития морганизма и морганистов.

Особенно ярко обнаруживается прислужничество морганистов-вейсманистов перед американским империализмом в вопросе о так называемом «перенаселении». «Теоретическое обоснование» американской экспансии производится, как мы видим, также не без участия морганистов. Морганистская литература уделяет немало своих страниц этой проблеме, живо интересующей американский капитал.

Делается это очень просто. Вначале «наукой» пропагандируется, что земному шару грозит перенаселение. С этой целью, например, «Журнал наследственности» делает такого рода расчёт:

«Остров Пуэрто-Рико не увеличился за время за время американской оккупации 1898 года. Но за это время население увеличилось более, чем вдвое… Население, насчитывающее сейчас два миллиона, в 1980 году достигнет четырёх миллионов».

Напугав читателя перспективами столь быстрого роста населения, морганисты переходят к экономическому «обоснованию» перенаселения. Они приводят подсчёты, согласно которым для производства пищи на одного человека требуется как минимум 2 акра земли. А земли якобы и теперь уже не хватает населению Пуэрто-Рико. Американских реакционеров не интересуют действительные причины бедственного состояния населения Пуэрто-Рико. Они и не думают говорить об отсутствии индустрии на этом острове, а главное — о его колониальной зависимости, как о причинах страданий и мучений его населения.

Шумиха, поднятая вокруг вопроса о перенаселении Пуэрто-Рико, необходима вейсманистам-морганистам для того, чтобы показать на этом примере, что перенаселение — это вопрос жизненный, имеющий всеобщее значение. И рядом с фактами о Пуэрто-Рико в журнале помещаются материалы о положении в Индии, где население на протяжении столетий, по выражению журнала, «размножается с безответственностью трески». Такая же участь якобы ждёт и США, которым не хватит территории для растущего населения.

Американским монополистам необходимо как-то оправдать в глазах масс своё стремление к мировому господству. Именно для этого их морганистско-вейсманские наёмники воскрешают реакционные идеи попа Мальтуса и поднимают шум вокруг выдуманного ими же вопроса о перенаселении.

В 1945 году вышла книга Барча и Пендла «К миру или войне ведёт перенаселение?» В ней одной из причин войн называется перенаселение. В этом «труде» говорится, что Гитлер и Муссолини поощряли высокую рождаемость, но в то же время, «были лишены пространства для своего народа». Это и вызвало, мол, вторую мировую войну. Так объясняют причины войн реакционеры в науке, ревностно выполняющие заказ своих империалистических хозяев. Так же, как немецкие вейсманисты типа Гюнтера, Фишера, Ленца, Эста обслуживали гитлеризм, их американские собратья — Меллеры, Саксы, Попеноа — сегодня теоретически обосновывают экспансионистскую политику американского империализма.

Прошлогодняя сессия Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина имела все основания осудить современный вейсманизм-морганизм как лженаучное, реакционное, антинародное направление в биологии.

Сессия единодушно признала, что научной основой биологии является мичуринское учение, дающее возможность активно вмешиваться в явления живой природы и ставить ее на службу народу.

В нашей стране социалистическое хозяйство опирается на передовую науку, которой партия Ленина — Сталина создала все условия для её неуклонного развития. В советском социалистическом обществе наука и практика едины и взаимно обогащают друг друга, тем самым способствуя нашему успешному продвижению к коммунизму.

Проф. И. Глущенко