Журнал «Прорыв» против М.В. Попова: упоминания, оценки, критика

Вырезки из журнала

Как известно, формальное провозглашение РКРП состоялось в ноябре 1991 года, хотя, реально, она была создана еще тогда, когда Горбачев с Ельциным разыгрывали перед народом фарс под названием «восстановление социализма ленинского типа». Уже тогда активисты РКРП решительно сказали и себе, и другим: «Не верим!».

На учредительном съезде РКРП провозгласила себя партией диктатуры РАБОЧЕГО КЛАССА. Такая категоричность позволила РКРП заложить в Устав норму, исключающую возможность функционирования внутри партии идейных платформ и, следовательно, фракций. И потому на учредительном съезде от членства в РКРП отказались и партия «социалистического хозрасчета и плюрализма» Пригарина, и партия обновленного троцкизма Крючкова и некоторые другие, склонные к оппортунизму, группировки. Но не все.

Как показала практика, в РКРП осталось достаточное количество групповых и индивидуальных «мин» замедленного действия, «взрывы» которых невозможно назвать случайными. Рационально их можно объяснить только тем, что РКРП выбрала магистральный путь борьбы за победу коммунизма и агенты буржуазии в РКРП время от времени нажимали на кнопки подрыва, чтобы эти «хлопушки» смрадно взрывались, вынуждая членов партии некоторое время топтаться на месте, снижая темпы движения вперед.

Первой попыталась расколоть партию предприняла группа профессора М.Попова, уговаривавшая переименоваться партию в рабоче-крестьянскую. «Поповцам» хотелось разрастись вширь и они решились на крестьянскую же хитрость, — изъяли из названия своей «партии» слово-страшилку, «коммунистическая», и стали ждать, когда «справные» крестьяне клюнут на новое название. Ждут и по сей день.

Следующей попыткой уничтожения РКРП было предложение Зюганова, сделанное им в феврале 1993 года: сначала зарегистрировать все организации РКРП в КПРФ и только после этого принять участие в объединительном съезде.

Затем была попытка профессора Косолапова. Сначала он попытался навязать партии свою программу, которую он, кстати, готовил для КПСС, а потом увел за собой группу «романтиков» в КПРФ, надеявшихся изнутри развалить ее, как это они пытались сделать в РКРП. В результате им не удалось сделать ни то, ни другое.

Четвертой была попытка Анпилова. С одной стороны, он вел борьбу за пост первого секретаря ЦК партии, а с другой стороны, брался за все подряд: от штурма калитки Спасских ворот Кремля до выдвижения себя кандидатом в Президенты с призывом избрать на этот же пост… Зюганова с одновременной его «рихтовкой»; от пропаганды троцкистских идей «перерастания диктатуры пролетариата в рабочую демократию» до похода на Москву.

Пятую попытку преобразования РКРП, теперь уже в «орден меченосцев», предприняла группа перебежчиков из КПРФ, которая УЛЬТИМАТИВНО потребовала «почему-то» ТОЛЬКО и именно от РКРП (но не от пятикратно большей КПРФ) «реальных революционных действий».

В.А. Подгузов «О коренных проблемах пролетарского движения в России», 1997 год.

Основа первой Программы РКРП была разработана известными профессорами-оппортунистами, Косолаповым и Поповым в 1993г., сбежавшими из РКРП.

В.А. Подгузов «Теоретическим невежеством по географическим „ляпам“», 2007 год.

Не надо думать, что приведенный пример единичен, что он тенденциозно выхвачен из общей массы грамотных материалов и как отдельный эпизод притянут за уши. Отнюдь, подобные материалы и рассуждения не случайны и не единичны в журнале. Так профессор кафедры экономики и права С.-П. университета М.В.Попов (МИС, №3-4, 2007г.) считает, что «антисоветский и антипартийный курс, принятый апрельским пленумом ЦК КПСС 1991 года, привел к ликвидации КПСС и СССР». Как, оказывается, мало было нужно, всего лишь одного решения одного пленума, чтобы ликвидировать КПСС и СССР. Не слишком ли упрощенно смотрит он на одно из самых критических событий ХХ-го века? Но это «мелочь». Далее серьезнее. Суть в том, что этот профессор не хочет или не может видеть социализм отдельной, особой, качественно самостоятельной фазой коммунистического общества. Что отражено в его несогласии с выводом Сталина о «дуалистической, товарно-нетоварной» сущности социалистического производства. Этот профессор не понимает, что отрицанием дуалистической, двойственной сути социалистического производства, отрицается собственно социализм, смыслом необходимости и существования которого как раз является устранение, изжитие, ликвидация этой самой двойственности. Полагать, что выходящий из капитализма и переходящий к новому качеству общественный порядок может быть лишен двойственности — в виде остающихся элементов старого порядка и только утверждающихся элементов нового, есть просто вздор. Однако именно с такой позиции им рассматривается закон стоимости, который, по его мнению, должен исчезнуть немедленно за обобществлением производительных сил. Он думает, что вместе с политическим актом обобществления сразу, одним махом исчезнут и все привычные пока общественные порядки. Странная наивность для профессора с марксистским, т.е. диалектическим мышлением. Еще более странно, что им используется, осознанно или нет, испытанный прием всех фальсификаторов марксизма, когда вначале некое его положение подается в извращенной интерпретации, а затем раскритиковывается и подводится к выводу о якобы ошибочности этого положения. Грубо выдав собственное мнение за якобы сталинское, не разделяя и бесцеремонно спутывая условия, свойства и качества двух различных по содержанию и форме фаз коммунистического общества, он, основываясь на условиях коммунистической фазы, делает общий вывод о ненужности закона стоимости и для социалистической фазы. Мало того, он утверждает, что «на горьком опыте разрушения страны и обнищания народа осознается теперь ошибочность представлений, что на основе товарного производства и закона стоимости можно якобы построить социалистическое общество». В противопоставление этой точке зрения приведем, без профессорского передергивания, марксистское мнение Сталина. Закон стоимости исчезнет с исчезновением товарного производства. Произойти это может только на второй фазе коммунистического общества, когда количество труда будет измеряться не окольным путем, через посредство стоимости, а прямо и непосредственно — количеством времени, израсходованным на производство продуктов. Распределение труда между отраслями производства также будет регулироваться не законом стоимости, а потребностями общества в продуктах. Однако в условиях социалистического переходного периода, поскольку там, как наследие капиталистического прошлого, еще имеются, хотя Попов это оспаривает, товары и товарное производство, а там где есть товары и товарное производство не может не быть и закон стоимости, он воздействует на производство и сохраняет за собой в известных пределах роль регулятора. В то же время сфера его действия ограничена и, по мере хода социалистического развития, все более сужается наличием общественной собственности на средства производства и действием закона планомерного развития.

Отрицание такого понимания означает не просто ослепление социалистической практики, но прямую диверсию против нее. Читая подобные материалы, создается впечатление, что редакция журнала, несмотря на высокую индивидуальную марксистскую квалифицированность большинства ее членов, не вникает особо в суть публикуемых ею материалов, что при подаче материалов она руководствуется не выявлением и установлением марксистского видения происходящих событий, но некими иными мотивами.

Потому получается, что, прикрываясь лукавой фразой о необязательном своем согласии с авторами и опираясь на формальную авторитетность их академических званий (редакция видимо забыла, что ни Маркс, ни Ленин, ни Сталин такими званиями не обладали), она беспринципно становится распространителем разного рода сомнительных, вплоть до противоречащих марксизму, материалов. Такое положение не может быть оправдано ни материальными трудностями, решение которых оплачивается беспринципностью, ни правовыми нормами устанавливаемыми буржуазией. Иначе коммунистическое движение всегда будет находиться в порочном круге самообмана и иллюзий, т.е. обречено на поражения. А ведь на сегодняшний день МИС самое солидное и известное теоретическое издание коммунистического движения мирового значения.

В. Новак «За революционность партии», 2008 год.

Без диаматического понимания проблемы, т.е. без понимания двойственной природы пролетариата, как наемного раба и революционера в одном лице, коммунистам вообще невозможно осуществить стратегию организации рабочего класса, тем более, что миллиарды пролетариев всей своей жизнью и «борьбой» ДОКАЗАЛИ, что своё наемное рабство они воспринимают как вполне естественное, а временами, и справедливое к себе отношение. Такому самовосприятию в немалой степени способствуют и статьи профессора М.В. Попова в газете «Трудовая Россия». О пролетариях, как о безупречных врожденных революционерах, могут говорить только те, кто никогда не общался с большими их массами, в том числе и в период забастовок, и после победы в них. В том, что пролетариат до сих пор остается лишь пролетарием, созидающим все необходимое для процветания буржуазии, виноваты, прежде всего, члены партии, стыдливо обходящую эту проблему и кричащие в пустоту о стихийной революционности пролетариата. Склонность некоторых членов партии к бланкизму и хвостизму доказывает, что они не умеют находить пути к сознанию пролетариев, боятся общаться с пролетариями, а потому собираются делать пролетарскую революцию… парламентским методом, через Думу.

Редакция «Еще раз о позиции журнала „Прорыв“», 2010 год.

Не так давно Первый секретарь РКРП, В.А. Тюлькин, и целый Президент Фонда Рабочей Академии, профессор М.В. Попов, выступили с совместной статьей, объем которой на 40% представлен произвольно подобранными цитатами из трудов классиков марксизма-ленинизма и… Бухарина. А поскольку 30% текста, в среднем, принадлежит Тюлькину, а 30% — Попову, то статья получилась рекордно эклектической. Если же не принимать за содержание статьи массу ритуальных оборотов, как-то, «Ленин учил, …говорил, …указывал,… писал…» или «как сказано в Конституции СССР 1936 года…», то получится, что на самих авторов статьи приходится не более 25% фраз, наполненных содержанием, уловимым в качестве авторского.

Весь смысл статьи Тюлькина и Попова можно свести к следующему тезису. В том, что СССР и КПСС рухнули в 1991 году, виновата… Конституция СССР… 1936 года, якобы, отменившая диктатуру пролетариата.

Авторы сделали вид, что не понимают, что «вина» Конституции 36 года была бы доказана лишь в том случае, если бы все последующие генеральные секретари КПСС несгибаемо вели партию по гибельному пути «сталинской Конституции». Представляете? За 55 лет, прошедших после смерти Сталина, 5 Генеральных секретарей КПСС, последовательно сменивших и обозвавших друг друга нехорошими словами, менявших то Программу партии, то Конституцию СССР, тем не менее, если верить Тюлькину и Попову, слепо и твердо, особенно Хрущев, выполняли заветы «сталинской Конституции» до самого 19 августа 1991 года и потому привели партию к развалу, изумив ЦРУ США.

Конечно, авторы статьи могут сказать, что они имели в виду только преждевременность отказа Сталина от диктатуры пролетариата в СССР. Но отмена диктатуры пролетариата в 36 году, не может означать ничего, кроме восстановления диктатуры буржуазии. Однако даже у патентованного экономиста Попова не повернулся язык сказать, что в 1936 году в СССР была восстановлена диктатура буржуазии. Что же у авторов статьи получается: диктатура пролетариата ликвидирована, диктатура буржуазии не восстановлена, значит, остается предположить, что рассматриваемые авторы, как и Троцкий, обвиняют ВКП(б) в установлении собственной диктатуры.

Таким образом, приходиться признать, что, во-первых, руководство РКРП и ФРА, давно стоят в оценках истории ВКП(б) на троцкистско-хрущевских позициях, а во-вторых, что они отождествляют диктатуру пролетариата с выборностью депутатов в Советы различных уровней по производственным округам. А это уже верх хвостизма и непонимания диаматической сущности диктатуры рабочего класса.

До сих пор подобной логикой освещения истории КПСС могла похвастаться только Новодворская. Теперь она вправе во всеуслышание на Болотной площади заявить: «Ну, а я вам, что говорила? Во всем виноват Сталин! Читайте статьи Тюлькина и Попова, и на вас тоже накатит!».

Достаточно было бы Попову и Тюлькину, не хватаясь поспешно за «клаву», задуматься над вопросом, например, для чего «козе баян»? Зачем коммунистам нужна Конституция, если есть научная теория и вырабатываемая на этой основе программа партии? Но здесь и у руководства РКРП, и у многих современных «кумунистов» срабатывает рефлекс «самоочевидных истин»: «Ну, как же, у всех цивилизованных стран есть конституции, а мы чем хуже?». Многие члены коммунистических партий, борющиеся за построение бесклассового общества, не замечая абсурда в собственных поступках, трепетно относятся к конституционализму, рожденному пороками классового общества и возводящему порок в ранг добродетели. Такие товарищи собирают предусмотренные буржуазной конституцией подписи, несут списки своих товарищей в буржуазный Минюст, вымаливают регистрацию, чтобы поучаствовать в буржуазном парламенте, скорбят, если чиновники не выдали им регистрационные документы, нарушая, как считают многие члены партии, демократические принципы.

Членам левых партий, уповающим на конституции, давно пора понять, что конституция, и по форме и по содержанию основных положений придумана… рабовладельцами, а не большевиками. В своём первородном виде, она есть детальная индульгенция силовым институтам на поддержание порядка однозначно выгодного только олигархам.

Известно, что наиболее ранние конституции, и подобные им билли, всегда принимались меньшинством населения, без какого либо учета мнений и интересов большинства, например, рабов, детей, женщин, населения колоний, аборигенов, неграмотной части общества, иноверцев и т.д.

Конституция, исторически, есть документ, предписывающий поддержание достигнутого классового «порядка» силой принуждения, и наибольшая выгода от такого «порядка» всегда достается лишь олигархам страны. В частности, даже такой холоп американских олигархов как З.Бжезинский, и тот ошарашен тем, какие последствия охватили Америку после краха СССР. В 1990 году, — отметил он в своем интервью «Комсомольской правде», — зарплата руководителей американских предприятий всего в 70 раз превышала зарплату среднего американца. Теперь эта разница выросла до 325 раз.

Что можно сказать об умственных и моральных способностях Бжезинского, если он знал, что в СССР разница между оплатой высших и низших должностей не превышала трех раз, а в США разрыв уже тогда составлял 70. Неужели было трудно догадаться, что олигархи США борются против СССР именно для того, чтобы снять с себя все верхние ограничения в размерах доходов и настригать со шкур американских хомячков еще больше шерсти. Нет, нужно было, обязательно, как в старом ковбойском анекдоте, сначала испробовать изрядную порцию бизоньего дерьма, а потом задуматься над вопросом: «Что-то мы с тобой не то сделали, друг Рональд?».

Но и разрыв в доходах, это еще не всё. Наши «левые» должны понимать, что американская конституция, «билль о правах» не ограничивали ни практику стихийных судов Линча, ни скальпирование белых захватчиков индейцами, как и не запрещали белым зарывать тысячи убитых индейцев во рвах. «Билль о правах», как показывает вековая история США, ничего не имел против распятия земляков нынешнего президента США на горящих крестах. Эта конституция была продумана и составлена таким образом, что, в конечном итоге, большинство индейцев было закопано, а остатки согнаны в резервации, негры еще почти сто лет сжигались на крестах, и никто за это в Нюрнберг или Гаагу не приглашался, а тюрьмы США и по сей день держат мировую пальму первенства по вместимости, количеству и степени изолированности заключенных, заполняясь, в основном, «цветной» молодежью и представителями малоимущих слоев, а олигархи остаются в чине «священных коров». Поэтому только политически наивный младенец может видеть в конституции силу, гарантирующую кому-то, что-то демократическое.

Конституция есть документальное доказательство антагонистичности докоммунистических формаций, основанных на частной собственности. Конституции есть «тонкий» юридический «намек» на то, что взаимопожирающие страсти антагонистических классов, кланов, наций и конфессий сдерживаются лишь силой полиции, армией и тюрьмами, что в гражданском, правовом обществе, основанном на частной собственности, ВСЕ готовы сожрать ВСЕХ, но правила игры и силовые институты, предусмотренные конституцией, слегка замедляют этот процесс.

… Тюлькин и Попов не задавались вопросом: «Мог ли пролетариат России построить социализм до 1936 года, если бы отсутствовала теория марксизма-ленинизма?» А жаль. Ответ на поверхности. НЕТ, не мог! Следовательно, чем должны руководствоваться коммунисты, в первую очередь? Теорией марксизма или конституцией? Ясно, что, не занимаясь развитием теории, коммунист не может компетентно совершенствовать конституцию и жизнь на местах, тем более, с учетом стремительно изменяющейся ситуации и условий строительства коммунизма. Это обыватель может довольствоваться и конституцией. А коммунист может и должен руководствоваться ВСЕЦЕЛО выводами и рекомендациями науки.

О том, как, например, Троцкий относился к научной теории и к её роли в становлении партийного авторитета, красноречиво свидетельствует его статья в газете «Правда» от 23 апреля 1920 г. «Ленин, — пишет Троцкий, — весь в революционном действии. Его научные работы только подготовка к действию». А дальше следует строго троцкистское идеологическое вредительство. «Если бы он [Ленин] не опубликовал в прошлом ни одной книги, он навсегда вошел бы в историю таким, каким входит теперь, вождем пролетарской революции, основателем III Интернационала». Невозможно придумать большую глупость.

Или можно? По крайней мере, читая статью Тюлькина и Попова, начинаешь сомневаться.

Совершенно очевидно, что именно книги Ленина доказали молодым революционерам, что есть в их среде настоящий кандидат в вожди. Сталин окончательно победил иудушку Троцкого потому, что был, несомненно, более компетентным ленинцем, творческим мыслителем, превзошедшим при жизни всех своих оппортунистических противников, прежде всего в теоретической форме классовой борьбы. Как показала история, без Сталина, ни Берия, ни Молотов, ни Каганович не смогли противостоять даже либерал-примитивисту Хрущеву. Да и сам Хрущев смог «лягнуть» Сталина только как «мертвого льва».

Верхом антинаучности является попытка рассмотреть проблемы «пролетарской диктатуры», не задаваясь такими вопросами, как, например: являлись ли Конституции СССР образца 1918 и 1924 годов и выборы Советов по производственному принципу решающим условием в победе Сталина над всеми формами троцкизма и происками империализма до 1936 года, или наоборот, только творческое применение теории марксизма Сталиным, в изменяющейся исторической ситуации, позволило развить правовые условия, при которых диктатура рабочего класса в СССР практически ликвидировала систему тирании крупной буржуазии и позволила партии приступить к нейтрализации вождей оппортунизма, перешедших к террористическим и диверсионным методам отстаивания своей «точки зрения»? К чему обращался Сталин в сложных условиях обстановки? К тексту Конституции или к трудам классиков марксизма? Где он находил победоносные ответы на актуальные проблемы — в конституции или в марксизме?

Даже тот простой факт, что за первые семь лет строительства социализма в СССР было принято 2 текста конституции, свидетельствует о том, как быстро устаревают правовые нормы, как часто их следует менять ради приведения права в соответствие с политическими достижениями. Но, будучи принятой, конституция превращается во вчерашний день общества, она окостеневает, а жизнь стремительно уходит вперед.

Естественно возникает вопрос, а почему так устойчивы конституции многих развитых буржуазных стран? Да потому, что консерватизм является острой потребностью олигархов, превратившихся в некоронованных императоров, нашедших удачный конституционный способ сохранять веками свою наследственную власть, объявляя причиной всех бед одного за другим всенародно избираемых козлов отпущения, т.е. президентов и премьер-министров. Обыватели и все современные «левые» этого, пока, не понимают.

…Странным образом Попов и Тюлькин, разбирая проблему диктатуры пролетариата, игнорируют то, с чего начинаются практически все труды Ленина: с добротного анализа практического ИСТОРИЧЕСКОГО ОПЫТА. А по интересующему нас вопросу, международный опыт показывает, что во всех странах социалистического лагеря слабость диктатуры пролетариата проявляла себя там и тогда, где и когда слабым звеном были или становились сами коммунистические партии. Собственно говоря, они были коммунистическими только по названию. Т.е. сначала деградировала или не дорастала до звания коммунистической партии сама партия, а вслед за этим исчезала и диктатура пролетариата. Поэтому социализм в странах Восточной Европы установился позже, а рухнул раньше, чем в СССР.

…О реакционном характере пролетарской борьбы без коммунистической составляющей красноречиво свидетельствуют факты. Забастовки профсоюзов поспособствовали приходу к власти Пиночета в Чили. Забастовки под руководством профсоюза «Солидарность» привели к падению социализма в Польше. Забастовки 1990 года привели к краху СССР и доказали неизбежность самоубийственного перерождения профсоюзов при ослаблении партийного влияния. И все это при том, что профкомы и Советы трудовых коллективов формировались самими трудовыми коллективами. Особенно хорошо заметна сегодня низкая политическая эффективность пролетариев, оставшихся без руководства со стороны коммунистов, на примере поведения пролетарских масс в арабских странах, «победой» которых уже пользуются клерикалы и американские олигархи.

Но об этих уроках истории в работе Тюлькина и Попова — ни 1%. Обходится молчанием тот факт, что пролетарии потому и провели уже несколько столетий в положении наемных РАБОВ, что абсолютно не способны к самостоятельной победе над конституцией эксплуататорского общества. Они, к сожалению, не знают до сих пор, как это делать, как, впрочем, и руководство РКРП.

Странным образом эти маститые авторы не пытаются объяснить себе и другим диаматически противоречивую сущность диктатуры рабочего класса. Ведь утрата буржуазией своих эксплуататорских потенций пропорциональна лишь убыванию пролетарских качеств в пролетариате. В пролетарии попадают и надолго застревают в этом качестве только те люди, которым капиталистическая обстановка не позволяет развиться выше дешевого придатка к машине. Залогом победы коммунизма является не столько силовое удержание буржуазии в положении невозможности эксплуатации пролетариев, сколько напряженная работа коммунистов по вытравливанию из пролетариев причины их бедственного положения — невежества. Ленин в теории, а Сталин на практике подняли основную массу заводских рабочих в СССР на беспрецедентную социальную высоту. Достаточно сказать, что при всех крупных заводах СССР в эти годы функционировали полноценные институты по фундаментальной подготовке инженеров данной отрасли из числа рабочих. Можно считать ошибкой, что в этих заводских институтах не было факультетов марксизма-ленинизма.

Каждая Конституция СССР — документ, всего лишь фиксирующий опыт партии по развитию прав, обязанностей и свобод граждан в условиях объективного и последовательного ослабления класса эксплуататоров, но недостаточного уровня развития производительных сил, чтобы перевести всю жизнь общества с правовой на научную основу. Легко заметить, что на основе организационных принципов, разработанных партией в сталинскую эпоху, отраженных в Конституции СССР, страна, вплоть до косыгинской реформы, демонстрировала самые высокие в истории человечества темпы развития, особенно в области художественной культуры, науки и технологии.

Казалось бы, достаточно прочитать «Манифест коммунистической партии», чтобы раз и навсегда уяснить, что диктатуры пролетариата просто не может быть без РУКОВОДЯЩЕЙ роли его авангарда, т.е. подлинно коммунистической партии. Как показала двухсотлетняя история, каким бы не был накал экономической борьбы пролетариата, она НЕ МОЖЕТ привести пролетариат к диктатуре. Диктатура рабочего класса возможна ровно в той мере, в какой пролетариат приобретает свой авангард, в лице носителей бескомпромиссно научных знаний. Именно поэтому, борясь за чистоту партийных рядов, за научную бескомпромиссность в партии, Ленин, одновременно, требовал от коммунистов научиться «до известной степени сливаться с массой».

А у Тюлькина с Поповым получается, что коммунистические свойства Советов формируются не ролью в них коммунистов, а, смешно подумать, местом формирования Советов. Дескать, вот если депутат выбран на макаронной фабрике, это надежно, а если по месту жительства, то зыбко. Странная «логика». Дескать, плохо работающего депутата из комиссии Верховного Совета СССР, например, по обороне, работники макаронной фабрики отзовут легко, а жильцы дома №8 этого сделать не смогут, особенно если в этом доме живет, например, начальник Генерального штаба.

Ленин убедительно доказал теоретически, а практика подтвердила, что Советы, организованные по производственному принципу, но возглавляемые меньшевиками, сторонниками «социалистического рынка», неизбежно превратятся в придаток буржуазного режима, что важен уровень наполненности Советов большевистским содержанием. Иной вопрос, что был период, когда концентрация коммунистов была выше на предприятиях, чем по месту жительства, и мобилизация рабочих на борьбу с белогвардейцами и интервентами происходила непосредственно на заводах. Естественно было, что и Советы формировались по этому принципу. Но в 36 году буржуазии ни по месту жительства, ни по месту работы уже, юридически, не было. Большая часть населения уже не ставила под сомнение целесообразность роли ВКП(б) в организации избирательных компаний, в контроле за качествами депутатов и за их деятельностью. Никогда, ни в одной стране рыночного мира, зажравшихся депутатов, казнокрадов, «партийную сволочь», не судили с такой с такой же строгостью и неизбежностью, как в СССР в 30-е годы.

Правильно, на наш взгляд, ответил на статью Тюлькина и Попова товарищ Маевский, из ВКПБ (украинской), но… тоже цитатами и в значительном объеме. Правда, и к месту, и по делу.

Но почему тогда и в Украине за членами ВКПБ рабочие тоже не идут, как и за РКРП в РФ?

Вполне возможно, потому, что две современные партии с коммунистическими названиями, применяя цитаты одних и тех же классиков, доказывают… ПРОТИВОПОЛОЖНЫЕ вещи.

За кем из спорщиков прикажете идти современным пролетариям?

В.А. Подгузов «Демократический централизм, как питательная среда для размножения «бацилл» оппортунизма в коммунистической партии», 2012 год.

Общей и основной проблемой становления и функционирования «левых» (коммунистическими их назвать сложно) организаций в 90-х гг. XX века на постсоветском пространстве стала катастрофическая нехватка идеологических кадров. Причем нехватка не просто кадров самих по себе, а именно качественных кадров, которые могли бы разбираться достаточно глубоко в широком диапазоне философских, исторических, экономических и прочих вопросов. То, что осталось от позднесоветского академизма, во-первых, было узкоспециализировано, т.е. кадры не обладали широтой воззрений, а во-вторых, должной глубины и в этих специализированных вопросах не достигало, так как слабо владело общим философским инструментарием марксизма — как материализмом, так и диалектикой. Из тех кадров, которые претендовали на идеологическое руководство — Н. Андреева, М. Попов, Р. Косолапов, Т.И. Ойзерман и прочие, никто не осчастливил человечество сколь-нибудь сносными работами, в лучшем случае — завязли в схоластике, а потому — впали в оппортунизм.

А.Лбов «Марксизм — синтез материализма и диалектики», 2015 год.

Как не прискорбно, но работу по восстановлению марксистского мировоззрения сейчас ведут лишь отдельные активисты и их группы, тогда как имеющиеся партии с коммунистическими названиями, хотя и создавали кое-какие идеологические ячейки, никак не могут превратить их в активное наступательное средство, опять же, по причине поверхностного усвоения марксизма и неумения его практического использования. Поэтому теория, которая, в сути, есть опыт развития мировой науки и рабочего движения всех стран, не освещает им путь в борьбе, не дает уверенности и силы ориентировки. Слабость современных членов партий в освоении теории лишает эти партии понимания внутренней связи текущих событий, понимания не только того, как им необходимо действовать в текущей обстановке, но и того, как и куда им развиваться в будущем. Вследствие этой слабости, деятельность идеологических партийных ячеек, как правило, ограничивается узкими интересами текущего момента, скатывается к обывательщине, к парламентаризму. Естественно, это не может принести серьезного результата по восстановлению силы партий, претендующих на звание марксистских, тем более, в условиях, когда буржуазная пропагандистская машина буквально заваливает общество огромным количеством всевозможных выдумок, развращающих, опошляющих, искажающих и, просто, порочащих марксизм.

Усугубляют положение и, бытующие в рядах коммунистических организаций, амбициозность лидеров. В итоге имеется множество «идеологов», но ни одной концепции, программы, книги, которая могла бы быть признана по-настоящему марксистской и принята за основную для всего коммунистического движения. Хотя, без признанной теории не приходится говорить и об объединении коммунистического движения.

Чтобы убедиться в сказанном, можно посмотреть на деятельность таких сравнительно известных просветительских организаций, как Красный университет Попова и Рабочий университет им. И.Б. Хлебникова. Главный порок обучения в этих университетах в том, что они не столько убеждают своих слушателей в глубинной правоте марксистских положений, сколько уговаривают, опираясь на некие внешние, верхушечные проявления, принять эту «правоту». И, к сожалению, по-другому они не могут в силу слабого владения марксизмом самим преподавательским составом с их профессорскими званиями.

К слову, зачастую не убедительно обоснованная позиция, а профессорское звание становится неким решающим «аргументом» в рассуждениях. Это, к примеру, имеет место в случае с профессором Поповым, затопившим Красное ТВ своими поверхностно-обывательскими и, даже, откровенно ложными, но профессорски витиеватыми трактовками марксизма. Сосредоточив вокруг себя весьма значительный, а для современного коммунистического движения просто уникальный, дипломированный потенциал, КТВ уклоняется от управления процессом научного поиска истины, не организует какие-либо целенаправленные исследования и объяснения современного мира с позиций марксизма. Видимо, нет уверенности ни в своих знаниях, ни в самом марксизме.

Возьмем дискуссии на форумах сайта КТВ, в которых каждому и всякому позволяется высказывать собственные мысли по разным вопросам. В общем, это неплохо, т.к. уже сам по себе процесс дискуссии является сравнительно эффективным движущим фактором в поиске истины, в выработке взглядов, мыслей, выводов. Однако все высказывания так и остаются лишь высказываниями, поскольку никто, несмотря на всю свою ученость, не желает взять на себя ответственность проводить их завершающий анализ, отсеять откровенную чушь, выделить разумные и грамотные суждения, обобщить их и сделать некоторые, пусть даже спорные, но конкретные выводы.

Объяснение такой бесплодности видится в том, что для такой работы необходимы обширные и глубокие знания по многим вопросам и, в первую очередь, сущности марксизма. Ведь здесь надо не просто продекларировать правильную позицию, но обоснованно убедить участников дискуссии в ее правильности, суметь выявить в шквале суждений рациональные зерна, сложить их в некую логическую систему, обеспечивающую движение мысли вперед. Похоже, что специалистов такого уровня на КТВ пока не нашлось. Ведь, даже, Попов, при огромном количестве критических замечаний на его выступления, ни разу не сделал их обзора с доказательной защитой собственной правоты. Хотя любой уважающий себя ученый отстаивал бы ее до конца. И это не профессорское высокомерие по отношению к невежественности массы критиканов, но отражение личного осознания сомнительности этих рассуждений, косвенное признание собственной слабости.

Вот, недавно, Попов провел ряд бесед по важнейшим вопросам марксизма и тем вызвал чрезвычайно широкую дискуссию на форумах, но без ее заключительного анализа. Все фактически закончилось ничем, т.к. каждый остался при своем, часто ошибочном или примитивно невежественном, мнении. Хуже, при такой незавершенности дискуссии последним, т.е. якобы верным, словом априори остается любое, даже разоблаченное как ложное, соображение Попова. При своих идеологических взглядах и научных возможностях, сайт КТВ, равно как и всякий другое идеологическое учреждение коммунистов, обязан, с одной стороны, организовывать целенаправленное исследование современности и тем активно выводить марксизм на ее уровень, с другой — превращать каждого своего посетителя в грамотного и активного бойца коммунистического движения. Пока сайт уходит от такой работы, он остается неким бесплодным клубом-говорильней.

В. Новак «Марксизм — ключ к победам», 2016 год.

Ума и научной добросовестности многим исследователя этого вопроса хватало лишь на то, чему их учил ещё Прудон: избавить капитализм от всего плохого, что в нём есть, оставив только «хорошее», и будет всем вам счастье. Поэтому многие литераторы достаточно часто предлагали и предлагают, считать социализм общественно экономической формацией и строить конкретно именно её, поскольку эта задача и в интеллектуальном и практическом плане, кажется им подъёмной. А уж если убедить пролетариев, как это пытаются делать, например, М. Попов или С. Бойко, в том, что возможно добиться у капиталистов полной оплаты цены товара «рабочая сила», правильно распределить прибавочную стоимость, то, считают хвостисты, пролетарии назначат таких экономистов своими вождями и будут, в дальнейшем, выполнять всё, что они им предложат.

Подобное торжество оппортунизма стало возможным, прежде всего, в силу нулевого владения диаматикой большинством современных теоретиков, берущихся за проблемы посткапиталистического развития социума.

В.А. Подгузов «Можно ли коммунистам идти вперёд, стесняясь слова коммунизм?», 2017 год.

…поповско-тюлькинское измышление, ставшее для них уже буквально идеей-фикс, о потребительной стоимости, как основном экономическом законе не только социализма, но и вообще коммунизма. Вот формула по Попову:

«Прогресс производительных сил в рамках капитализма, подспудно идущая работа по экономии общественного труда создают предпосылки для того, чтобы рабочий класс вместе со своими союзниками сначала вернул себе достаточно свободного времени для организации революционной борьбы, затем взял власть и использовал ее для экономического переворота — для перехода от производства стоимости к производству потребительной стоимости и для закрепления потребительно стоимостной ориентации производства экономическим законом потребительной стоимости — основным экономическим законом коммунистического [В.Н.] способа производства, действующим уже в первой фазе коммунизма, при социализме».

Однако по теории марксизма всякая (!!!), во всех формах, стоимость, и меновая, и потребительная, как и закон стоимости, есть историческая категория, существующая лишь постольку, поскольку существует продукт, созданный частным собственником не для личного потребления, а для обмена и только для обмена, тем более, на деньги, связанная с лишь существованием товарного производства, т.е. продажных отношений между людьми. Кроме того, неизлечимым детством является упование на безобидность категории потребительной стоимости, поскольку товару безразлично, какую потребность он будет удовлетворять, потребность грабителя, сексуального маньяка, капиталиста, жаждущего прибыли или тирана, жаждущего мирового господства, что не далеко отстоит друг от друга. С ликвидацией частной собственности, а, следовательно, и товарного производства, т.е. при коммунизме, что, собственно, и является конечной целью социалистических преобразований, исчезнут и товар со своими свойствами, и стоимость с ее формами, и закон стоимости. Так учит марксизм. Попов же и, поддакивающий ему, Тюлькин примитивизируют содержание категорий марксизма, создавая массу лазеек для проникновения экономизма в пролетарское сознание.

Согласно их мнения оказывается, что при коммунизме останется, мало того, становится основным законом его экономики, некая форма стоимости. При этом, почему-то опускается из виду, что, в таком случае, раз есть потребительная стоимость, т.е. большая или меньшая полезность вещи, больший или меньший спрос на неё, непременно должен действовать закон стоимости поскольку единицы товара с разной потребительной стоимостью требуют разное количество затраченного абстрактного труда. Поэтому предметы разной полезности будут автоматически соизмеряться и по количеству затраченного на их производство абстрактного труда. Без этого, слово стоимость, просто, не имеет смысла, не может существовать, поскольку отсутствует собственно система ее отсчета и сопоставления.

Или вот, Попов свои рассуждения сводит лишь к потребительной стоимости неких предметов улучшающих условия производства и жизни рабочих. Но почему, тогда, не принимается во внимание потребительная стоимость самой рабочей силы, как производительная полезность работника по производству потребительной стоимости? Ведь полезность этого товара определяется способностью создавать прибавочную стоимость. Только из-за этой формы полезности рабочую силу и покупают на рынке. И как определить такую полезность в коммунистическом обществе, когда каждый трудится по способностям? Декларация утверждает: «…курс на рынок приводит к разрушению социализма, поскольку товарно-рыночное хозяйство принципиально не может быть экономической основой рабочей власти», но при этом прямо предполагает существование одной из форм стоимости, а значит, и основного рычага рыночного производства — закона стоимости.

Могу предположить, что вся идея приведенной постановки вопроса полностью принадлежит РКРП и ее идеологическому центру, который настолько деградировал, что кроме поверхностных деклараций стал неспособным что-то понимать по сути. К сожалению, тому способствует слабое понимание марксизма самим Тюлькиным, что вынуждает его призывать на помощь всяких умствующих поповых, а в идеологи, да и в другие руководящие органы партии, продвигать шустрых говорунов, всевозможных ферберовых и батовых. Отсюда все маневры и вихляния РКРП — чехарда с названиями, зюгановское депутатство Тюлькина, принятие поповских и ему подобных вымыслов, создание невразумительных фронтов, преклонение перед оппортунистической КПГ … что уже резко снизило былой авторитет партии и, похоже, продолжит его падение дальше. Печально, что уровень знания марксизма и среди участников конференции оказался не на высоте, поскольку никто не только не возразил, но даже не поставил под сомнение приведенную поповскую выдумку. Так что же? РКРП будет продолжать протаскивать и в коммунизм закон стоимости под видом закона потребительской стоимости?

В.Новак «Последняя серьёзная декларация», 2017 год.

Упоминания в блогах

Почему я не смотрю самопальные «красные» интернет-телевидения и другим не советую?

В 1995 году Анпилов провозгласил очередную завиральную идею (ввиду провала последней идеи собрать миллионный митинг и тем самым напугать Борю Ельцина, который уже лежал в коме) — собрать кучу денег, запустить спутник и создать «советское телевидение». Это был единственный урок, который Анпилов вынес из событий октября 1993. По копеечке бабульки собирали деньги, истово веруя, что их любимый телевизор покажет им Анпилова не с перекошенной рожей, брызгающей слюнями, а в виде сплава Алена Делона и советского диктора Кириллова. Потом случилось хорошо предсказуемое — собранные деньги ни на какой спутник не пошли, а были проедены-пропиты Анпиловым сотоварищи во время всяких «Маршей на Москву» и сидений на площадях. Не, что-то, конечно, имитировалось. Я хорошо помню, как анпиловцы купили видеокамеру (любительскую) и на коленке выпускали видеокассеты с речами Анпилова, Худякова (помните, был такой смешной чувачок, всегда ходивший в каске?) и песни анпиловских бабок. Это-то и называлось «советским телевидением».

В эпоху Интернета с подобной идеей носились самые разные люди — от ВКП(б)шников до троцкистов. Все полагали, что раз мобильный телефон может снимать видео, а гигагерц на процессоре может с грехом пополам нарезать полученный файл на кусочки, то самое время создать «интернет-телевидение».
Короче, сейчас имеем два проекта — «Красное ТВ» и «Ленинградское интернет-телевидение», которые распространяются посредством ютюба и активно спамят контентом по социальным сетям.

Что о них можно сказать? Ничего положительного.

1. Главное. Совершенно безыдейные проекты. В одном выпуске — Пыхалов, в другом — Бузгалин, в третьем — Тюлькин, в четвертом — Анпилов, в пятом — Попов. Ну, а потом какая-то уличная шпана показывает в картинках прудоновскую версию «Капитала». Когнитивного диссонанса этот идейный бардак не вызывает только в том случае, если понимать, что все, кого редакторы этих «ТВ» считают нужным пропагандировать исповедуют ОДИНАКОВО НЕНАУЧНЫЕ ИДЕИ. А потому непоследовательность идеологическая вполне становится идеологической последовательностью. когда находим более общий признак.

2. Сляпано сие на коленке и совершенно отвратно выглядит. Например, ведущий «передачу» и вообразивший себя великим мыслителем Дима Кузьмин просто очень нефотогеничен — расплывшаяся физиономия, непоставленная речь, невразумительный и плохо отредактированный текст (да, ребята, тексты для телевидения тоже надо уметь писать). Звук плохой, отдает самопалом, картинка обработана плохо. Текст говорят головы. отобранные не по способности к озвучиванию текста с человеческим выражением лица, а по принципу собственной политактивности — каждый, кто мнит себя идеологом, лезет выступать на ТВ. Да, уровень современного ТВ упал по сравнению с тщательно отрепетированным и срежессированным советским, но не настолько же, чтобы каждый местный петросян с очередного дежурного митинга мог мнить себя Левитаном.

3. По содержательности это «телевидение» ничем, абсолютно ничем не лучше содержания «левой прессы». То же «Ленинградское интернет-телевидение» систематически озвучивает «Трудовую Россию». В принципе, ни в «Красном ТВ», ни в каком еще нет ничего принципиально нового, что нельзя было бы прочитать. Спрашивается, для кого оно создается? Для тех, кто не умеет читать? Спасибо, конечно, но по-моему, вы несколько ошиблись — РФ, конечно, деградирует образовательно, но до Руанды пока что не докатились, по крайней мере, неграмотность не так высока, чтобы говорящая голова заменила нормальному человеку газету. Потому что прочитать тот же текст гораздо быстрей и удобней. 40-минутную лекцию очередного «профессора кислых щей Попова» можно уложить в три-четыре странички текста максимум. Это надо читать по слогам, чтобы тратить столько время на такой небольшой текст.

4. Содержание собственно видеоряда (основная часть телевидения) до крайности убого — «передачки» Пыхалова проиллюстрированы отвратно. Даже навскидку можно больше иллюстраций найти. Большую часть времени мы видим только говорящего мужика. Но физиономия мужика к содержанию текста, увы, ничего не добавляет (он выглядит, конечно, получше Кузьмина, но все равно не Делон и даже не Депардьё). В чем, спрашивается, КАЧЕСТВЕННОЕ отличие телевидения от, например, радио или газеты — тем, что информацию можно передавать визуально, в синтезе со звуком и текстом. В СИНТЕЗЕ, в результате которого получается новое качество. Иными словами, в кино из текста надо сделать убойный сплав из текста, видео, звука, актерской игры, что даст результат, которого не даст ни один другой способ передачи информации. Но мы смотрим — и видим только говорящие головы… Можно одну голову заменить другой, вырезать декорации, оставить один звук на черном фоне. или звук заменить субтитрами, можно просто демонстрировать текст на экране — результат будет тот же, на содержание или на качество восприятия это ни капли не повлияет. Но попробуйте что-то подобное сделать с фильмом «Ленин в Октябре» (хотя вроде бы, все о том же) — содержание пропадет.

В итоге все попытки имитировать «красное телевидение» через Интернет ничем по сути не лучше анпиловского позирования с камерой перед толпой старушек. Левым просто НЕЧЕГО ПОКАЗЫВАТЬ — делать документальные фильмы никто не умеет (да и знаний предмета — философии, истории, социологии не хватает), а митинговщину показывать бессмысленно, потому что она бессодержательна и выглядит примерно так же убого, как и попытки играть в телеведущих, но ее все равно показывают (надо же пиариться). В результате мы имеем кустарные попытки имитации телевидения, причем непонятно чего там больше — то ли мошенничества. то ли самообмана.

Да, спрос есть — левым активистам и сочувствующим хочется посмотреть что-то, не обезображенное печатью буржуазной культуры, мы настойчиво выискиваем в буржуазном видеохламе что-то хотя бы отдаленно созвучное (ну, последний пример — некоторые хвалебные рецензии на сериал «Крик совы», в котором, по крайней мере, отошли от шаблона «суки-особиста» и «благородного жигана»). Хочется посмотреть новости без физиономии Путина на каждом квадратном дюйме экрана, получить в новостях научные оценки происходящим процессам, а не ура-патриотический официоз или либеральные страдания по Навальному. И на этом желания эти «красные интернет-телевидения» активно спекулируют, как цыган, который выжигает ямки в зубах у старого мерина, они подсовывают зрителю в общем-то все то же гнилье, что мы можем наблюдать в «левой прессе». Подновили Movie Maker’ом и вперед — и так сойдет! Пипл схавает.

А.Лбов, 2013 год.

Практически после каждого выпуска «Прорыва» в комментариях появляются упреки типа «опять ругали РКРП-РПК». Но по-другому и быть не может. РКРП – была единственной партией, которая имела шансы стать по-настоящему коммунистической. Мы (прорывовцы) так оценивали ее в течение многих лет, отдавали этой партии по 10-15-20 лет своей жизни, вкладывали все силы на своих участках работы… Делать сейчас вид, что вопрос деградации РКРП-РПК нас не волнует, во-первых, не правильно, потому что из этого нужно делать выводы, а во-вторых, невозможно, потому что это и наша боль, и боль наших товарищей, пока еще состоящих в партии.

Можно (и нужно) анализировать причины победы оппортунизма в РКРП. Все они сводятся к недооценке теории вообще и учебы в частности, откуда следует:

— Некритичность к кадрам, формальный подход к приему в партию, минимальные требования к кандидату. Эти негодные кадры и «решили всё» .

— Построение партийной структуры на формальной основе, игры в структуры и отделы без наличия кадров, по сути, попытка запихнуть кадры мало пригодные даже для кружковщины в структурные единицы развитой общероссийской партии.

— Неверное построение прессы. Отвратительная центральная газета, неглубокая и неинтересная, основной упор на «мелких материалах». Которые оказывались «мелкими» не только по размеру, но и по уровню. Эта же позиция навязывалась и местным газетам. Таким образом, развитие кадров через глубокую марксистскую печать было перекрыто .

— Бледная идеологическая работа. Все попытки сказать что-то сверх брежневского официоза натыкались на противостояние самых верхних руководителей. При этом сами верхние руководители не являются теоретиками и авторитета как идеологи не имеют ни в партии, ни в массах. Видимо комплексуя от своей ущербности, они тащили в партию и печать самые дохлые хвосты из-за рубежа (идеи Компартии Греции, Мартенс, Дикерс, Соуса…) или местные не менее безграмотные творения («ученые РУСО», Косолапов, М.Попов). Вообще существовала установка, что где-то есть какие-то ученые-марксисты, и если «мы будем много работать и хорошо себя вести», то они к нам вступят и дадут нам свет разума.

— И, наконец, активизм, экономизм, рабочий фетишизм и квазипарламентский кретинизм («квази» — потому что до парламента, как до Луны пешком).

О.Б. Петрова, 2011 год.