№ 7/35, VII.2019

Часто приходится отстаивать непопулярное мнение. В данном случае разгорелись споры о влиянии современных мегаполисов, к примеру Петербурга, на судьбы переехавших провинциалов. Оппоненты обычно применяют отличный от моего подход в оценке стремления в такие мегаполисы, как Петербург: я подхожу с диалектико-материалистических позиций, а мои оппоненты — с субъективных метафизически-идеалистически-мистических позиций.

Когда-то, в уже далёком 2002 году, я слушал по какой-то петербургской радиостанции злое и оригинальное интервью-рассуждение Александра Невзорова про Петербург. Я тогда очень удивился и поразился — как такое может говорить петербуржец про свой же город?! Но тогда я ещё был в восторге от Петербурга — у меня тогда ещё не были разрушены в сознании идеалистические «картинки» про Ленинград, которые сформировались в качестве представления о советском городе. Забавная ситуация: я поехал в прекрасный советский город Ленинград, а оказался в чудовищном капиталистическом мегаполисе Гоголя, Достоевского, Крестовского, «Брата», «Бандитского Петербурга», «Улиц разбитых фонарей»! Относительную справедливость горьких и злых слов Невзорова про Петербург я понял очень скоро — суровая практика выживания в городе на Неве сдула первичную эйфорию через пару месяцев, а окончательно добила все остатки иллюзий про Петербург где-то через два года.

Перечитываю свою переписку с оппонентами по вопросу оценок Петербурга. М-да… Глупо, стыдно и некрасиво быть мне в такой ситуации! Обзываю своих оппонентов «тунеядцами», «паразитами», «содержанками», «люмпенами, которые сидят на шее пролетариев»… Но ведь в жизни бывает и вынужденное иждивенчество! Ведь марксисты борются за коммунизм для людей, а не за какую-то абстрактную идею без людей! А люди враз не смогут изменить своё мышление после новой социалистической революции. Это очень длительный и сложный процесс по избавлению сознания от тёмных пятен прошлого, потребуется жизнь не одного поколения при строительстве коммунизма, чтобы вытравить это гнусное прошлое эксплуататорских формаций! Надо помнить, что подниматься долго и тяжело, а упасть можно быстро и легко! Могу ли я осуждать пока ещё молодого человека в том, что он до сих пор мелкий буржуй с его мелкобуржуазным позитивистcким мышлением?! А давай-ка я вспомню себя в его годы — какие у меня были политические взгляды с 1985 по 1998 год, почему я позволил промыть себе мозги либерально-буржуазной идеологией?! А кем я был в 1990-ые годы?! Полупролетарием и мелким буржуа! Только с 1999 года я снова стал пролетарием. А сколько времени я пребывал в этих оппортунистических иллюзиях анархизма и левачества, сколько времени мне понадобилось из пролетария с мелкобуржуазным сознанием сформироваться в представителя передового рабочего класса?! Поэтому, как человек, который стремится стать коммунистом, я просто обязан с научных марксистских позиций раскрывать во всей красе эту гнусную капиталистическую систему, пути её уничтожения и построение светлого будущего человечества — коммунистического общества!

Притом любители Петербурга понаписали мне столько гадостей, обвиняли меня в «лени» и «тупости», а я отвечал им своим хамством! Пытался им объяснить, что я уже работал на 2 — 3 работах, был тогда молод, здоров и силён, но в конце-концов я понял, что идеология добиться успеха усердным трудом в мегаполисе — это банальная иллюзия, которая завершается быстрым износом, что я не желаю идти на подобные жертвы, которые сложно отличить от морально-физического самоубийства. И главное: ради чего?! Чтобы сдохнуть в Петербурге…

Я приводил своим оппонентам многочисленные случаи из истории, из своей жизни, с которыми сталкивался лично — случаи драматических страданий, трагических исходов очень многих людей, которые происходили в общагах, коммуналках, дворах-колодцах. Я твердил, что это какое-то извращение — бездумно, туристически восторгаться этим городом, этой «Северной Пальмирой», «Северной Венецией»… без учёта конкретной социально-экономической ситуации, без разбора жизненных условий экономического строя. Толпы амбициозных провинциалов летят словно мотыльки на огни этих чудовищных капиталистических мегаполисов — Москвы и Петербурга — и там сгорают среди дворцово-ультрамодернового великолепия этих городов. Они не сознают, что сущность капитализма покоится на экономическом неравенстве, неравномерности развития различных регионов, источников энергии, сырья, ресурсов, рабочей силы, в результате чего и происходит процветание метрополий-столиц и обнищание-появление депрессивных регионов, «городов-призраков», что капитализм не только порождает, но и губит города, и примеров этому достаточно: от Детройта до Славянска.

Я задавал любителям Петербурга неудобные вопросы: за счёт чего и кого это имперско-столичное великолепие появилось и продолжает содержаться в исправном состоянии? Почему уровни зарплат отличаются в столицах и в регионах? В чём причина этого московского жлобизма и петербургского снобизма? Почему никто из любителей Петербурга не выступал против, когда «Газпром Нефть» перебрался из Омска в северную столицу, но поднял вой, когда Газпром решил строить свою башню: «Она же будет уродовать исторический облик города!».

Но мои оппоненты этого не понимали и не хотели понимать — какой-то невнятный лепет, оскорбления и молчание от них, что меня злило и печалило…

Ещё живя в Петербурге, я заинтересовался концепцией оптимального развития городов. В сети обнаружил небольшую статью В.М. Харитонова «Оптимальный размер города», в которой говорилось:

«Жизнь в очень малых городах сравнительно дорога: слишком дорого, например, сооружать водопровод, тянуть газ, строить ТЭЦ для двух-трёх тысяч человек. В больших городах себестоимость городских услуг опять дорожает, например, из-за растянутости коммуникаций, запутанности, от перегруженности транспортных сетей и т. п. Но где-то между малыми и большими существует оптимум, где уже преодолены слабости первых, но ещё не приобретены болезни вторых…».

Но при капитализме и оптимальные города тоже обречены — вопрос только времени, капиталисты лишь выполняют свою «бизнес-задачу» и плевать буржуям, как там люди живут в реальности.

Сравниваю историю таких городов, как Петербург и Набережные Челны — в них есть много общего: оба были построены в короткие сроки по задуманному проекту на реках, но есть и отличия: 1) Петербург задумывался как столица империи, а Набережные Челны — как советский город-завод, город-сад, 2) строительство Петербурга сопровождалось насилием крепостного строя, а город Набережные Челны и завод КамАЗ строили по большей части романтически настроенные молодые советские люди со всего СССР для себя, всего советского народа, а не для каких-то имперско-столичных понтов!

Буду справедливым — всё же в Петербуге я быстро вырос в профессиональном, в творческом, в политическом развитии. Не могу сказать, что я ненавижу Петербург, но я ненавижу то в Петербурге, Москве, Казани, Екатеринбурге, что заставляло и заставляет страдать пролетариат! Их гнилое буржуазное наполнение, которое проявляется куда сильнее из-за сосредоточения ресурсов капитала, чем в менее крупных населённых пунктах. Я убеждён, что после новой социалистической революции при строительстве коммунизма будет сложно, но возможно трансформировать нынешний чудовищный капиталистический мегаполис в прекрасный «оптимальный город». В первую очередь планомерным, пропорциональным развитием «средних», а затем и «малых» городов нашей необъятной родины.

Кто-то может ошибочно подумать, что это моё размышление — признак моей слабости, что я выкинул белый флаг и сдался, уехав из Петербурга, — я всего лишь усмехнусь на это. Умный человек поймёт, что в моём сознании произошёл диалектический скачок.

Напоследок хочется привести цитату из своего любимого советского произведения, которое я прочитал в детстве, — «Парусам нужен ветер» Александра Геничевского:

«И мы будем любоваться нашим Ленинградом…».

К. Неверов
21/07/2019