№ 7/47, VII.2020
В буржуазном обществе фундаментальными идеологическими понятиями являются «гражданское общество», «частная собственность», «демократия» и «свобода». Причем последнему, пожалуй, присваивается наипервейшее место, когда речь заходит о главном стержне либеральной идеологии. У обывателя, взращенного на дрожжах «свободы» в водовороте рыночной стихии, не возникает вопроса о том, почему окружающий мир устроен именно так, а не иначе. Он смотрит фильмы, где защитники демократии сражаются с попирающими свободу тиранами, он читает книги, в которых свобода — высшее благо. С самого детства ему прописывают прививку от «тоталитаризма».
Что же такое свобода? Почему нам так настойчиво говорят о ней? Если рассмотрим типичное словарное определение, то увидим, что свобода понимается как «состояние субъекта, в котором он является определяющей причиной своих действий, то есть они не обусловлены непосредственно иными факторами, в том числе природными, социальными, межличностно-коммуникативными и индивидуально-родовыми». Таким образом, подразумевается, что свободный человек осуществляет свои действия в соответствии со своими целями и они не являются принуждением извне. Теперь рассмотрим, как воспринимают понятие «свобода» сами либералы и соответствует ли оно действительности.
Конечно же, мы не будем рассматривать идеализированное представление о свободе как о полном отчуждении от общества. Вне общества человек уже не будет являться человеком в полном смысле этого слова. То, что изоляция ведет к деградации, — общеизвестный факт психологии. Психика надолго заключенных в одиночных камерах и психика феральных детей-маугли однозначно неполноценна. Недаром писал древнегреческий философ Аристотель: «Человек вне общества — или бог, или зверь». Ни первый, ни второй нас совершенно не интересуют.
Свобода в либеральном понимании представляет собой прежде всего уровень доступа индивида к благам. Чем он выше, тем свободнее человек. Этот уровень и, следовательно, состав доступных благ зависят от финансового состояния. Статус индивида, его «общественная ценность», зависит от стоимостного масштаба его собственности и от того, сколько он потребляет и насколько разнообразен доступный ему выбор благ.
Стоит ли говорить, что в капиталистическом обществе свобода — это роскошь, принадлежащая немногим. Причем уровень потребностей среднестатистического мещанина в такой пирамиде «свободы» обычно достаточно низок и не поднимается выше той ступени, на которой психолог Маслоу поместил «потребность в уважении и почитании». Большинство же обывателей будут измерять уровень свободы исключительно количеством потребляемой колбасы, других пищевых продуктов и вещей повседневного спроса. Так было в «лихие девяностые», когда не слишком качественные еда и шмотки заслонили в сознании обывателя собой все то ценное, что так кропотливо взращивалось Лениным и Сталиным. Именно шмотки стали символом демократии и свободы. Так во многом обстоит дело и сейчас.
Насколько такая уродливая «свобода» является благом и является ли благом вообще? Как говорил один известный философ:
«Если бы счастье заключалось только в телесных удовольствиях, мы бы назвали счастливыми быков, нашедших горох для еды».
Свобода наполнить свой желудок не крупой, а деликатесом — наверное, это и есть высшее счастье мещанина. Статусные вещи составляют его весомость в обществе, и в некотором роде именно они представляют его личность. Человек не просто превращается в раба вещей, сама вещь начинает заменять человека, управлять им. Таким образом, индивид становится заложником внешних стихийных факторов, которые, как он думает, не зависят от него самого. И признавая свое бессилие в стремлении постичь мир, доводит это мнимое бессилие до абсурда. Он охотно будет верить в якобы заправляющие миром силы, которые выше его понимания — в бога, в мировой заговор и т.п. Такому человеку легче признать себя беспомощным слепцом и существовать спокойно дальше, не пытаясь разобраться в сложном строении мира вокруг него. Зачастую внутренний мир таких людей достаточно скуден, если отнять всё, что составляет его потребительское счастье, то мы обнаружим, «что король-то голый» и личностью как таковой там и не пахнет.
Таким образом, человек-потребитель — это зависимое существо, которым можно легко управлять и манипулировать. Существо это боится потерять доступ к благам. Его цели не выходят за рамки поддержания собственного примитивного жизнеобеспечения и создания «подушки безопасности». Такой человек обеспокоен только интересами своей семьи и тем, как обзавестись выгодными связями. Весь ужас, таящийся за порогом его дома, для него просто не существует.
Разве можно назвать свободным это жалкое подобие человека?
Таких людей, к сожалению, в рыночном обществе большинство, и благодаря их зависимости, их склонности к умственной лени сохраняется стабильное существование этого неразумного и несвободного общества — капитализма. Свобода обывателя — это свобода потреблять и завидовать тому, кто потребляет больше его самого.
Второе значение либеральной свободы — это свобода частной собственности и предпринимательства. Апологет либерализма Фридрих Хайек дал следующее определение экономической свободы:
«Экономическая свобода — это свобода любой деятельности, включающая право выбора, и сопряжённые с этим риск и ответственность».
В этом определении изначально сквозит положительный настрой по отношению к предпринимателю. Он представляется перед нами «атлантом», балансирующим между эгоистичным желанием получить прибыль и стремлением сохранить добропорядочное лицо ради покупателя. Но подобные идеализированные представления живут лишь в воспаленном воображении самих либералов и к реальности не имеют никакого отношения. Свобода предпринимательства означает не ограниченную ни законом, ни моралью свободу использовать других ради аккумуляции собственных капиталов. Для удачливого предпринимателя очень важно чувствовать себя исключительно комфортно. А чувствовать себя комфортно он может, лишь возвышаясь над другими людьми. Ему доставляет удовольствие наблюдать, как «черви» ползают у его ног. Люди, населяющие нижние уровни капиталистического «ада», вызывают у него лишь злорадную улыбку. Состоявшемуся финансово либералу необходимо провести психологическую черту между собой и тем миром, который его породил. Он начинает окружать себя предметами роскоши, недоступными большинству. Каждая вещь должна подтверждать его высокий статус.
Постепенно жажда потребительского обладания вещами, их покупки сменяется стремлением к накопительству финансов. Если типичный потребитель стремится употребить блага полностью без остатка, то цель предпринимателя — как можно сильнее снизить расходы, цели становятся долгосрочными, а аппетиты все более глобальными. Успешный предприниматель уже не удовлетворяется той зоной комфорта, которой обладает, а осуществляет попытки пробиться в верхи и оказывать влияние на общество в целом. Класс капиталистов является наиболее мотивированным в плане сохранения статуса-кво, сохранения того строя, который позволяет им растянуть свое собственное паразитическое существование до нескончаемых времен. Вот истинное ядро «свободной конкуренции» во всей красе, как о ней писали социал-дарвинисты всех мастей, от Мальтуса до Гитлера. «Ресурсы ограничены», «разделяй и властвуй», «люди неравны», «человек человеку волк» — лозунги реставрации мышления первобытного зверя. Свобода предпринимательства означает возможность осуществлять доминирование над людьми в собственных корыстных целях.
Еще одно понимание свободы трактуется как свобода проявления индивидуальности. Сегодня она проявляется в безудержном потакании всякого рода меньшинствам, в проявлении терпимости к тому, к чему терпимым быть нельзя. Это повальное помешательство проявляет уродливые формы тех движений, которые изначально были достаточно прогрессивны (например, движение суфражисток, если говорить о феминизме). Сегодня классовая солидарность капиталистов проявляется в том числе в том, что в разных странах с одинаковой настойчивостью необходимость общечеловеческой борьбы за лучшее мироустройство дробят и уводят в мелкотравчатость и мещанство. Прогрессивные и актуальные интересы человечества замещаются вычурной борьбой с частными проблемами, которые являются в лучшем случае лишь следствием, а не причиной хаоса и проблем в мире. Вся эта детская возня обесценивает идеалы рабочего класса, разочаровывает его в необходимости классовой борьбы.
Отдельной критики заслуживает и так называемая «свобода мнения». Мнение отдельного человека, даже если оно не представляет из себя ничего ценного, вызывает у обывателя блаженный трепет. Он готов, брызжа слюнями на кухне, защищать саму возможность выражать мнение всяких ослов, чей кругозор не выходит за рамки этой самой кухни. Чему уж тут удивляться? Скучная жизнь мещанина и состоит главным образом из обмена непроверенной информацией. Нас же интересует не просто голое обезьянье мнение, а выводы, подкрепленные научным знанием, тяжело добытые опытным искателем истины. «Свобода мнения» проявляется в отказе от поиска объективной истины и намеренно используется для создания шумовой информационной завесы. В обществе, в котором все мнения равнозначны, пропаганда даже прогрессивной идеи будет считаться навязыванием тоталитаризма и единомыслия, подавлением инициативы. Подобная идеология вполне соответствует рыночной надстройке, которая заточена на продуцирование идеологии того, что спонтанные независимые действия отдельных индивидов якобы сформируют сбалансированную саморегулирующеюся систему общества.
Как понимают свободу марксисты и что они предлагают взамен либеральной пародии на свободу? Если свобода — это способность действовать наперекор природным, социальным и другим ограничивающим и негативным факторам, то логично, что чем глубже человек познаёт объективный мир, его законы и процессы в нем происходящие, тем больше он освобождается от пут косной материи, тем больше он является управляющим, а не управляемым. Марксистская свобода опирается прежде всего на научное познание сущности общества и его законов. Настоящая свобода состоит в возможности достичь необходимого уровня знаний для принятия эффективных научных решений, мобилизации широких народных масс для разрешения конкретных задач и обретения посредством этого еще большей свободы. Шаг за шагом, отвоевывая у стихийности право называться людьми, мы преобразуем самих себя и мир вокруг. Свобода есть способность человека осознанно действовать, обеспечивая себе всестороннее физическое и духовное развитие, максимально используя природные задатки и материальные возможности. И полноценно реализовать это развитие можно лишь в коммунистическом обществе. Получив инструменты управления природой в свои руки, используя рациональное научное планирование во всех сферах жизни, человечество осуществит преобразования как в биологической сфере (использование генной инженерии, создание экологичной архитектуры и т.п.), так и в общественной (строительство нового общества). Таким образом, вечное движение вперед, вечное познание становятся подлинным смыслом существования общества и человека в нем.
На сегодняшний момент общество устроено крайне неразумно, в нем присутствует масса противоречий, прежде всего экономических, и наша задача — эти противоречия разрешить. Первым делом фундаментальное социальное противоречие между общественным характером производства и частной собственностью. То, что произведено трудом общества, должно принадлежать обществу, а не жалкому его меньшинству, которое даже неспособно эффективно управлять производством. Это противоречие тормозит развитие человечества, порождая антагонизм между классами, бессмысленную бойню за ресурсы паразитов, не имеющих права зваться людьми.
Либеральная «свобода» одиночек не может подарить настоящего человеческого счастья и рано или поздно приводит личность к духовному кризису, фетишизму и формированию деструктивной психики. Напротив, коммунистическая свобода означает не только освобождение от эксплуатации, но и отсутствие перед человеком каких-либо барьеров для умственного и физического развития, для коллективного совершенствования мира вокруг. Равенство возможностей в становлении личности, равенство в доступе к материальным ресурсам позволяют осуществить как можно большую реализацию как можно большего количества людей. Духовное здоровье строителя коммунизма обеспечивается осознанием служения интересам единого человечества, которое позволяет ощутить свою значимость, наполняет жизнь радостью и смыслом, порождает чувство принадлежности к чему-то большему. Человек не замыкается в себе в погоне за абстракциями, а соотносит себя с окружающей реальностью и осознает, что его действия вкупе с действиями других людей способны приводить в движение глобальные силы, способны решать глобальные задачи. Вот что такое истинная свобода, и вот к чему стремятся марксисты, осуществляя борьбу за коммунизм и строительство нового общества.
Через тупики, страдания и ошибки исторического процесса выковывается новый человек, способный преодолеть зависимость от неуправляемого хаоса (будь то природные катаклизмы или нерациональный общественно-экономический уклад). Пока впереди маячит хотя бы ничтожный призрак великого замысла, до тех пор будут формироваться люди, достойные этого замысла. Прогрессивное обязательно пожрет отжившее. Вот тогда и засияет свет настоящей свободы.
М. Полянская
21/07/2020
Прорывист 