№ 7/47, VII.2020

---

Можно быть утопленником, но не умереть. Термин «утопление» означает попадание воды в легкие и необязательно связан со смертью. Можно иметь ай-кью выше среднего, быть начитанным и эрудированным и при этом остаться обывателем — недалёким человеком с мещанскими взглядами.

И собственно голос воинствующего мещанина — последовательного врага прогресса и цемента буржуазной диктатуры, мещанина «вне сословий», «вне классов», «вне строя» и вне научной оценки действительности, добавим мы, — чаще всего исполняет мелодии правящего класса.

Критикуя Карла Маркса и его учение, мещане — заложники примитивного мышления и непоколебимой уверенности в собственной правоте — возводят эгоистические интересы и прагматичные запросы, транслируемые им сверху, в ранг своих жизненных принципов. Именно руками воинствующих мещан при активном участии международного капитала и оппортунистов из КПСС был разрушен СССР. Именно руками ехидных и невежественных мещан, с подачи власть имущих, роется могила буржуазной РФ.

Не утруждая себя подлинной познавательной деятельностью, не пытаясь понять действительные законы развития общества, мещане, искусно ограниченные в своих творческих потребностях, с пеной у рта принимаются бранить то, чего они не в силах осознать. Масса интеллектуальных импотентов на бескрайних просторах сети коптит «цифровое» небо, создавая себе и себе подобным иллюзорный мир комфорта с помощью агитации за буржуазные ценности.

Отдельные экземпляры, в претензии на вселенскую мудрость и богатый духовный мир, порой обнаруживают в себе силы заглянуть в собрания сочинений Маркса и Энгельса, чтобы с помощью вульгарных интерпретаций работ классиков привлечь к себе внимание.

Чаще всего, «доказывая» несостоятельность или «обветшание» марксизма, эти горе-изыскатели выдёргивают ту или иную фразу и начинают «нести с Дона и до моря».

«Красиво писал Карл Генрих Маркс о Луи Бонапарте. Потрясающе образно. Даже бронза не выдерживала сокрушающей силы языка его мысли: „Он [будущий император Франции Луи Бонапарт — племянник Наполеона I] устраивает в Париже пародию на культ трирского священного хитона в виде культа наполеоновской императорской мантии. Но если императорская мантия падёт, наконец, на плечи Луи Бонапарта, бронзовая статуя Наполеона низвергнется с высоты Вандомской колонны“. Нельзя не влюбиться в такую литературу. Но… Но историческая ценность при всей её действенной цветности ничтожна. Предсказание о падении статуи, сформулированное в марте 1852 года и опубликованное в мае того же года, как мы ни ждали, не осуществилось. Зато Шарль Луи Наполеон Бонапарт, первый Президент Второй Французской Республики, уже 1 декабря 1852 года стал Императором Французской Империи. И Вандомская колонна с Наполеоном I Бонапартом в её оголовье непоколебимо стояла, не намереваясь низвергаться. Вандомская колонна, и императорская мантия, и Наполеон I в двух бронзовых образах сохранились до самого конца императорского правления Наполеона III, когда в 1870 году он проиграл в Франко-Прусской войне и даже попал в плен к пруссакам. С падением бутафорского, но реально длительного величия императорского правления Наполеона III не закончилась, однако, история Вандомской колонны: „Вандомская колонна, воздвигнутая в 1806 — 1810 гг. в Париже в память побед наполеоновской Франции, была сооружена из бронзы неприятельских пушек и увенчана статуей Наполеона. 16 мая 1871 г. по постановлению Парижской Коммуны Вандомская колонна была снесена; в 1875 г. была восстановлена реакцией“. Это текст последнего примечания издателей „18 брюмера Луи Бонапарта“ — непророческой книги, написанной, как уже указывалось мной выше, К. Г. Марксом с декабря 1851 года по март 1852 года и тогда же, в мае 1852 года, опубликованной. То есть на момент публикации Вандомская колонна стояла на своём месте и пребывала в неприкосновенности до начала императорства Наполеона III и в течение всего императорства Наполеона III вплоть до 4 сентября 1870 года. И стояла бы дальше, хлеба не просила б. Но надо же было коммунарам Парижской Коммуны чем-то заняться! Так что они вместо того чтобы крепить дело коммуны, то есть дело коммунизма, просуществовавшее под их началом целых 72 дня, аккурат в самой середине своего правления, 12 апреля 1871 года, то есть ровно за 90 лет до полёта Ю. А. Гагарина, озаботились сносом Вандомской колонны, приняв следующий декрет: „Парижская Коммуна, считая, что императорская колонна на Вандомской площади является памятником варварству, символом грубой силы и ложной славы, утверждением милитаризма, отрицанием международного права, постоянным оскорблением побеждённых со стороны победителей, непрерывным покушением на один из трёх великих принципов Французской республики — братство, постановляет: Статья единственная. Колонна на Вандомской площади будет разрушена“. И коммунары успешно постановленное осуществили. Снос состоялся 18 мая, за 10 дней до того, как была снесена сама Парижская Коммуна. Да, тут подоспела эта несносная реакция, которая вечно всюду опаздывает, и неторопливо Вандомскую колонну восстановила. Так что не муза Клио пассами наворожила мистическо-символическое падение статуи Наполеона с вершины Вандомской колонны одновременно с падением императорской мантии на плечи Наполеона III, как предсказывал К. Г. Маркс. Это коммунары реально расправились с Вандомской колонной и статуей, пока Бисмарк заботился о достойном плене императора Наполеона III. Тут проявилась своеобразная ирония истории. Клио поиронизировала над К. Г. Марксом. Он надеялся, что стоит Луи Наполеону стать императором, как Франция так содрогнётся от столь реально творимой гнусности, от такой постыдной потери имперского величия и падения чести Франции в грязь и слякоть, что даже бронзовый Наполеон Бонапарт не согласится с этим и выразит свой протест смертельным прыжком с пятнадцатиэтажной высоты. А реально вышло так, что и колонна устояла, и статуя на ней оказалась в сохранности, даже умножилась на два, и императорская мантия легла на плечи Луи Наполеона, и Франция не содрогнулась, а приняла творимое за должное. И самое ироничное в этой шутке над великим мыслителем то, что не Наполеон Бонапарт по собственной инициативе сиганул с вершины Вандомской колонны, а чтимые К. Г. Марксом коммунары принялись трясти колонну, столь запоздало и механично выражая осознание за мёртвую Францию её живого позора. Иными словами, каким бы глубоким мыслителем, каким бы тонким и безжалостно саркастичным стилистом К. Г. Маркс реально ни был, Франции он не понимал, усилия мысли и стиля тратил зря».

Обширное цитирование мещанского монолога служит наглядной иллюстрацией маломыслия, свойственного всякому напыщенному ололо.

Беспардонно извращая им же процитированного Маркса, простофиля в воображаемой тоге титана мысли во всей красе являет нам образчик буржуазного формализма — буквального понимания написанного, при полном пренебрежении к его смыслу. Маркс не указывал, как пытается нас убедить исказитель его слов, что «бронзовая статуя Наполеона низвергнется с высоты Вандомской колонны» одновременно «с падением императорской мантии на плечи Наполеона III».

Слово «одновременно» Маркс не использовал потому, что конкретное исчисление времени наступления того или иного события верно спрогнозировать очень трудно, если вообще возможно в силу сложности анализа огромного количества связей между вещами и явлениями. Маркс не волхв, не гадалка и не экстрасенс. Но постигая законы социального развития с помощью разработанного им метода диалектического материализма, понимая всеобщую связь всех вещей и явлений материального мира, подвергая более глубокому рассмотрению имеющееся во Франции противоречие между отсталой формой монархического управления и капиталистическим способом производства, он даёт точное суждение, что пришедший к власти в результате переворота Луи Бонапарт, непонимающий, что эпоха феодализма изживает сама себя, несмотря на авторитарный режим и полицейскую вседозволенность, обязательно будет сброшен с «парохода современности» набирающей силу буржуазией. Именно так в конце концов всё и произошло. Последний самодержец «страны франков», обуреваемый имперским неврозом, инициировал войну с Пруссией, стремительно превращающейся в Германскую империю, и проиграл более сильному хищнику. Проиграл не только из-за недостаточности модернизации вооружённых сил, но и потому, что более развитое производство, как основа всего, позволила немцам усовершенствовать производительные отношения, тем самым подняв уровень военной науки на небывалую высоту.

Кроме того, описывая крушение новой французской монархии, Маркс обрисовал будущую картину классовой борьбы, где с материалистической точки зрения правильно показана роль тех или иных персонажей, их политических действий и перипетий борьбы, обнажена внутренняя пружина исторического развития.

В отличие от бестолкового критикана, поторопившегося дисквалифицировать Маркса как мыслителя, а исторический материализм выставить негодным научным методом, Маркс навечно вошёл в историю человечества как создатель целостного научного мировоззрения — марксизма, рассматривающего общество как форму материи. Маркс из всех форм общественных отношений выделил производственные, как первичные и определяющие, выявил отношение соответствия конкретных производственных отношений определённым производительным силам, установил причину и следствие раскола общества на классы.

«Разрешите хотя бы такой тяжёлый вопрос, почему Ленин считал французский социализм, английскую политэкономию и немецкую классическую философию составными частями марксизма? Ленин был таким тяжёлым эклектиком?».

А причём здесь эклектика? Из вдумчивого и беспристрастного изучения работ Маркса и Энгельса видно невооружённым взглядом, что все три источника Маркс переработал, критически переосмыслил, а не смешал. Простой пример НЕ эклектики — человеческий организм, состоящий из разных органов, подчинённых единой цели, причём деятельность человеческих органов основана на коммунистическом принципе: от каждого по способностям, каждому по потребностям. То есть назначение любого органа предполагает его взаимодействие с другими органами. Лёгкие насыщают кровь кислородом, которую им посылает сердце, в свою очередь лёгкие сами снабжаются нужными веществами, поскольку снабжаются кровью. Все процессы в человеческом организме взаимосвязаны, иначе система в целом не смогла бы функционировать и жизнь была бы невозможна.

Эклектика — это взять вроде бы все те же составляющие, но соединить, механически смешав. Поместить в один резервуар сердце, печень, лёгкие, почки и ждать, когда возникнет нечто большее, чем просто их совокупность, — наивно. Между ними должна быть живая связь, а в нашем случае «трёх составных частей» марксизма — живая логическая связь.

Философия марксизма — материализм, но не вульгарный материализм XVII века, а развитие немецкой классической философии, от её высшего выражения — гегелевского учения — до диалектического материализма. Доведя этот процесс до конца, Маркс распространил его познание природы на познание человеческого общества, открыв метод исторического материализма. Отмечая, что основой общества является производство или экономический строй в целом (базис), Маркс продолжил исследования Адама Смита и Давида Рикардо, положивших начало трудовой теории стоимости. Развивая и обосновывая эту теорию, там, где буржуазные экономисты видели только отношение вещей (обмен товара на товар), Маркс обнаружил отношения между людьми. Установление сущности этих отношений через теорию прибавочной стоимости, через вскрытие механизмов системы угнетения и эксплуатации большинства меньшинством стало краеугольным камнем в экономическом учении марксизма — критикой буржуазной политической экономии.

Маркс сделал вывод о неизбежности классовой борьбы в классовом обществе, которая в конечном итоге приводит к установлению диктатуры рабочего класса, призванной уничтожить всякое деление на классы.

Таким образом, мы наблюдаем не эклектику трёх составных частей, а их строго научную взаимосвязь: Диалектический материализм → Экономическая теория (критика буржуазной политической экономии) → Классовая борьба.

Экономическая теория Маркса разъяснила пролетариату его действительное положение при капитализме; философия диамата указала путь из духовного рабства; теория классовой борьбы дала метод классовой, идеологической и политической борьбы за переход к коммунизму.

То есть мы не механически приравниваем «источник» к «составной части», а рассматриваем их соотношение через элементы их составляющие, через переплетение многочисленных связей всех вещей и явлений материального мира: Элемент → Источник → Составная часть.

Только подходящий, реально отражающий действительность элемент может стать источником, а в ходе его осмысления и развития самое важное, цементирующее условие — перерасти в составную часть.

Это можно проиллюстрировать примером необходимости употребления пищи. Во-первых, пища должна быть съедобна — подходящий элемент. Во-вторых, она должна быть съедена и переварена — переосмысление, дополнение, развитие подходящего элемента. В-третьих, она должна быть усвоена, «превратившись» в процесс питания, т.е. в составную часть функционирования организма.

Более того, словосочетание «составная часть» употребляется Лениным для лучшего понимания широкими массами читателей энциклопедической статьи. Марксизм — монолитное учение, его невозможно разрезать на части или склеить из частей.

Освоение теории марксизма есть прямой путь к обретению научного мировоззрения и организации борьбы за освобождение человечества.

Д. Назаренко, В. Орлов
24/07/2020