«Выйдя из квартиры в штатском платье с нахлобученною шапкою и спрятанной в воротник плаща нижнею частью лица…»
Предисловие СП
Предлагаем вниманию ряд документов царского политического сыска к вопросу о том, какой надзор осуществлялся при царизме и какой возможен сегодня… Вывод: главное в этом деле — это грамотная агентурная работа, поэтому развитие технических средств в нашем случае играет даже на руку, так как способствует угасанию навыков оперативной работы. С техникой совладать гораздо проще, чем с россыпью шпиков.
Справка департамента полиции
Ульянов, Владимир Ильин, род. в 1870 р., дворянин, сын действительного старшого советника, брат казненного Александра Ульянова, имеет мать вдову Марию, сестер Анну, Ольгу и Марию и брата Дмитрия. Средством к существованию семьи служит пенсия, получаемая за службу отца в размере 1200 руб. в год. Первоначальное образование получил в симбирской гимназии, а затем поступил в 1887 г. в Казанский университет. Впервые обратил на себя внимание сношениями с известным Лазарем Богоразом. За участие в студенческих беспорядках, происходивших в декабре 1887 г.,исключен из университета, с воспрещением жительства в Казани и с учреждением негласного надзора полиции. В июле 1888 года мать Ульянова ходатайствовала о разрешении принять вновь сына ее Владимира в Казанский университет, а в сентябре того же года сам Ульянов ходатайствовал о разрешении ему уехать за границу для окончания образования в одном ив заграничных университетов — оба эти ходатайства, ввиду преждевременности, были отклонены.
В мае 1889 г. казанский губернатор представил ходатайство Ульянова о разрешении ему выезда за границу для лечения, и его превосходительство г. директор названное ходатайство изволил отклонить, ввиду того, что от означенной в медицинском свидетельстве болезни Ульянов может ехать на Кавказ.
По распоряжению московского генерал-губернатора, Ульянову, на основании 16 ст. положения о государственной охране, воспрещено жительство в Москве и Московской губернии. Из ведомости о лицах, состоящих под негласным надзором полиции в Казанской губернии, представленной при отношении начальника Казанского губернского жандармского управления от 20 июля 1889 г., усматривается, что Ульянов ведет знакомство с подозрительными лицами.
В 1889 г. на Ульянова было обращено особое внимание, как на одного из поднадзорных, пребывавших в Казани, которая по сведениям, добытым по известному делу о взрыве в Цюрихе, признавалась местом пребывания особо видных деятелей революционного движения в России.
В 1889 же году Ульянов ходатайствовал о допущении его до экзамена на степень кандидата юридических наук; имеющиеся об Ульянове сведения были сообщены министру народного просвещения.
В но же время были получены указания (из Самары по месту пребывания Ульянова), что он продолжает вращаться в среде лиц вредного в политическом отношении направления.
В октябре 1891 г. было отклонено ходатайство Ульянова о разрешении ему выезда за границу. В минувшем июне (1892 г.) Ульянов ходатайствовал о разрешении ему быть поверенным при Самарском окружном суде. Согласно положенной резолюции было объявлено, что соответствующий отзыв будет дан в случае запроса подлежащего его начальства. Помимо изложенного Владимир Ульянов находился в сношениях с Ив. Ив. Воскресенским, принадлежавшим к кружку Лазаря Богораза.
В июле 1892 г. сообщено председателю самарского окружною суда на его запрос к выдаче Ульянову свидетельства па право хождения в качестве поверенного по судебным делам препятствия не встречается.
В апреле сего 1895 г. Ульянов выехал за границу по паспорту, выданному с.-петербургским градоначальником от 25 марта того же года и как состоящий под негласным надзором помещен в циркуляр на пограничное пункты от 26 мая 1895 г. N° 4254.
Из ведомости негласного надзора г. С.-Петербурга, по 1 января сего (1895] г., усматривается, что в образе жизни Ульянова ничего предосудительного не замечалось.
Ныне, ввиду полученных об Ульянове неблагоприятных сведений о выезде его за границу сообщено [П. И. Рачковскому].
Донесение Петербургского охранного отделения в департамент полиции oт 1 октября 1895 г.
Состоящий под негласным надзором полиции:
Фамилия — Ульянов.
Имя — Владимир.
Отчество — Ильин.
Звание — дворянин.
Прибыл 29 сентября I895 г. в С.-Петербург и поселился в д. No 44 по Садовой ул., 3 участка Спасской части.
2 октября 1895 г.
Из записки петербургского градоначальника в департамент полиции от 27 мая 1895 г.
Деятельность этого кружка выразилась: 1) в издании брошюры под заглавием «Задачи рабочей интеллигенции в России», каковая была отгектографирована бывшим студентом Технологического института Яковом Пономаревым, 2) в выпуске брошюры, озаглавленной «Что такое друзья народа» (появились I и III выпуск; выпущены Старковым и Ульяновым). Кроме того, при содействии Старкова, та же брошюра (II выпуск была издана в Москве).
Полковник Секеринский
Из донесения начальника Московского губернского жандармского управления в департамент полиции от 20 марта 1895 г.
При обыске, произведенном у лекаря Сергея Иванова Мицкевича 3 декабря 1894 года, у него были обнаружены: … 9) гектографированная тетрадь, под заглавием: «Выпуск III. «Что такое „друзья-народа“ и как они воюют против социал-демократов. Сентябрь 1894 г. Издание провинциальной группы социал-демократов». Статья эта проповедует классовую борьбу как средство ниспровергнуть капитализм и взывает к коммунистической революции.
Из протокола Московского губернского жандармского управления 19 января 1895 г. об осмотре предметов, взятых при обыске 3 декабря 1894 г. у С. И. Мицкевича
Желтая обложка величиною в 1/4 листа с гектографированною надписью: «Выпуск III. Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов. Сентябрь 1894 г. Издание провинциальной группы социал-демократов». В обложку эту вложены 35 сложенных пополам и несброшированных полулистов белой писчей бумаги, образующих таким стразом 140 страниц; страницы эти заполнены гектографированным текстом и являются, по-видимому, концом брошюры вышеприведенного наименования. Начинается осматриваемая часть этой брошюры словами: «В заключение познакомимся еще с одним „другом народа“ г. Кривенко, выступающим тоже на прямую войну с социал-демократами», и, по содержанию своему, представляет полемическую статью, направленную против «либеральных социологов и экономистов» участвующих в легальной прессе, по преимуществу в журнале «Русское богатство». В статье этой анонимный автор, говоря от лица «русских социал-демократов» и весьма горячо и страстно опровергая взгляды помянутых «либеральных демократов», полагающих возможным улучшить быт эксплоатируемого большинства путем частичных преобразований настоящего общественного и экономического строя, проводит мысль, что единственный способ облегчения нуждающейся части населения— ниспровержение существующего ныне капитализма с помощью классовой борьбы. Этой целью и определяется политическая деятельность социал-демократов, которая состоит в том, «чтобы содействовать развитию и организации рабочего движения в России, преобразованию его из теперешнего состояния разрозненных, лишенных руководящей идея попыток протеста, бунтов и стачек в организованную борьбу всего русского рабочего класса, направленную против буржуазного режима и стремящуюся к экспроприации эксплоататоров»… Заканчивается настоящая статья на 111 странице следующей фразой: «Когда передовые представители его (рабочего класса) усвоят идеи… об исторической роли русского рабочего, когда эти идеи получат широкое распространение и среди рабочих создадутся прочные организации, преобразующие теперешнюю разрозненную экономическую войну рабочих в сознательную классовую борьбу — тогда русский рабочий, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет русский пролетариат (рядом с пролетариатом всех стран) прямой дорогой открытой политической борьбы к победоносной коммунистической революции».
На остальных страницах изложены две статьи, названное автором «приложениями II и III» . Первая из этих статей посвящена полемике г. Струве с Ник. — оном, а вторая касается теории Маркса в изложении ее «либеральными публицистами» и отзыва о последних представителях партии «Народного права», причем сделана ссылка на брошюру «Насущный вопрос», 1894, изд. партии «Народного права». На 109 странице по гектографированному тексту, скопированному с подлинника, сработанного на пишущей машине, сделаны от руки чернилами следующие исправления: «своей», «ической», «е», «ческого», «хозяйства» и «дро». К осматриваемой брошюре приложена на двух полулистах белой писчей бумаги литографированная статистическая таблица об имущественном положении 24 домохозяев.
Письмо петербургского градоначальника фон-Валь на имя директора департамента полиции Н. Н. Сабурова от 2 октября 1895
М. г. Николай Николаевич.
В дополнение к письму моему от 27 мая сего года, в котором я имел честь препроводить вашему превосходительству записку о результатах наблюдения за образовавшимся в С.-Петербурге противоправительственным кружком так называемых социал-демократов, было сообщено вам о дальнейшей деятельности этого кружка, выразившейся за последнее время в издании и выпуске брошюр: «Царь голод», «Рабочий день» и «Праздник 1 мая». Ныне появилось новое издание, отпечатанное на пишущей машине, под заглавием: «Русское фабричное законодательство». По имеющимся агентурным сведениям, брошюра эта издана тем же кружком «социал-демократов», при ближайшем участки известного вашему превосходительству из помянутой записки помощника присяжного поверенного Владимира Ульянова, возвратившегося в истекшем сентябре из-за границы. Примите, милостивый государь, уверение в совершенном моем почтении и преданности.
В. фон-Валь.
Отношение директора департамента полиции на имя начальника Петербургского губернского жандармского управления
23 декабря 1894 года на Невском механическом заводе «Московского товарищества» в С.-Петербурге произошли беспорядки, вызванные промедлением в выдаче рабочим следовавшей им заработной платы. Вскоре по прекращении означенных беспорядков, в феврале текущего года, рабочие С.-Петербургского порта на строившемся броненосце «Петропавловск» (на Галерном острове) объявили забастовку, будучи недовольны распоряжением начальства об открытии работ ранее установленного обычаем времени. Затем возникло брожение между рабочими Нового адмиралтейства. 21 февраля возобновились беспорядки на Механическом заводе «Московского товарищества», в то же время в Новом порту были разбросаны отпечатанные на пишущей машине воззвания, озаглавленные «Чего следует добиваться портовым рабочим», а вскоре после сего появилось и новое воззвание, начинавшееся словами: «До 1895 года рабочие как на Галерном островке»… В воззваниях этих указывалось на притеснения и несправедливости, оказываемые рабочим со стороны портового начальства, и первые призывались к пожертвованиям в пользу пострадавших; равным образом, и на Механическом заводе «Московского товарищества» в день беспорядков 21 февраля также появилось воззвание к рабочим, призывающее их к борьбе с фабрикантами. Появление упомянутых воззваний вслед за произведенными на означенных заводах беспорядками подтверждало имевшиеся уже в то время в С.-Петербургском охранном отделении сведения об организовавшемся в С.-Петербурге, преимущественно среди учащейся молодежи, социал-демократическом кружке, члены которого занимались революционной пропагандой в рабочем классе, образованием среди рабочих кружков саморазвития и организациею рабочих для поддержки стачек и забастовок.
По агентурным сведениям охранного отделения, участниками этого кружка явились студенты С.-Петербургского технологического института Василий Старков и Петр Запорожец и рабочие Василий Андреев, Шелгунов и Иван Иванов Яковлев. Упомянутые студенты еще до апрельских арестов 1894 года были знакомы и состояли в сношениях с известными прапорщиком запаса армии Михаилом Александровым, студентами Медицинской академии Михаилом Сушинским и Николаем Белецким и студентом С.-Петербургского университета Борисом Зотовым, с которыми сходились в сочувствии вообще революционному движению, не соглашаясь однако с ними в выборе способов и приемов революционной деятельности. Участие в кружке в первое время его возникновения принимали также слесаря Балтийского завода Матвей Фишёр и Константин Фокин (он же Норинский), арестованный за участие в революционной пропаганде в июне 1894 года.
Постепенно разрастаясь, кружок этот к осени 1894 года, кроме названных выше лиц, считал в составе своих членов еще студентов Технологического института Германа Красина, Александра Малченко, Степана Радченко, помощника присяжного поверенного Владимира Ульянова и рабочих Балтийского завода Константина Куприянова и С.-Петербургского арсенала Александра Павлова Ильина. Лица, эти, по агентурным сведениям, составили из себя так называемую «Центральную группу» для руководства рабочим движением, собирали рабочих на сходки преимущественно в квартире Ивана Яковлева и, в видах приобретения средств на пропаганду, устроили между ними сбор для так называемой рабочей кассы и библиотеки, хранившейся у упомянутого выше Шелгунова. К концу 1894 года, благодаря деятельности центральной группы, было сформировано несколько отдельных рабочих кружков, программа которых заключалась в ознакомлении рабочих с социалистическим движением как путем устной пропаганды, так и раздачи им соответствующих брошюр и других изданий. К числу этих кружков принадлежали: 1 ) кружок в Гавани, собиравшийся в квартире Яковлева и находившийся под руководством Ульянова, 2) кружок Шелгунова за Невской заставой, руководимый Старковым, 3) Путиловский, в котором роль руководителя принадлежала Запорожцу, и 4) кружок на Выборгской стороне, где с рабочими занимались Малченко и Красин.
Независимо сего, некоторые из наиболее сочувствовавших делу пропаганды рабочих составили из себя особый «Центральный рабочий кружок», в состав которого вошли рабочие Путиловского завода Николай и Константин Ивановы, Иван Васильев Ефремов, Иван Владимиров Форсов, Петр Павлов-Садов, С.-Петербургского арсенала — Александр Павлов Ильин, Балтийского завода — Константин Куприянов, упомянутые выше Иван Яковлев и Василий Шелгунов, работницы Резиновой мануфактуры Феодосия Никифорова и Елизавета Желабина, рабочий Государственной типографии Василий Яковлев Антупгепский, мещанин Николай Евстифеев Рядов и бывший рабочий карточной фабрики Николай Дементьев Богданов.
Установленным за перечисленными выше рабочими наблюдением удалось выяснить сношения их как с упомянутыми Старковым, Запорожцем, Ульяновым и другими, так и с новыми личностями, принявшими на себя впоследствии также руководство рабочим движением.
Так, было выяснено, что Николай и Константин Ивановы, Никифорова, Рядов и некоторые другие посещают весьма часто дом No 26 по Загородному проспекту, где и бывают у дочери землемера-таксатора Веры Владимировой Сибилевой. Вечером 5 января 1895 года Сибилева проведена была в дом No 44 по Гагаринской улице, где зашла в квартиру, занимаемую известным уже ранее по своей политической неблагонадежности врачом Станиславом Быковским и дочерьми колежского ассесора Еленой и Елизаветою Агринскими; вслед за Сибилевой в ту же квартиру явились Николай и Константин Ивановы, Иван Ефремов, Петр Садов, он же Сазонов, Феодосия Никифорова и Елизавета Желабина. По полученным впоследствии агентурным сведениям, сходка эта имела целью указать членам рабочей организации на необходимость более энергичной деятельности по образованию тайных рабочих кружков, а равно и наиболее действительные способы пропаганды.
Быковский, Агринские и Сибилева требовали от явившихся на сходку представителей рабочих заняться организациею возможно большего количества кружков саморазвития и указывали на проведение народовольческой программы, как наиболее соответствующей условиям политического строя империи; независимо сего, Быковский пытался провести мысль о необходимости террористической деятельности, как единственно целесообразного средства для борьбы с правительством.
Против этого последнего положения возражал рабочий Николай Иванов, мнение которого было поддержано прочими рабочими, вследствие чего и было постановлено: держаться общереволюционной деятельности, направив главным образом все силы к широкому развитию рабочих кружков, причем Быковский, Агринская и Сибилева обязались доставить руководителей для занятий в кружках. Последнею, действительно, и были рекомендованы в качестве руководителей два лица: студент Технологического института Анатолий Александров Ванеев и упомянутая выше Елизавета Капитонова Агринская, известная между рабочими под именем Лидии Николаевны.
Последствием сходки 5 января было устройство еще нескольких рабочих кружков, один из которых стал собираться в доме No 179 по набережной р. Фонтанки, в квартире Феодосии Никифоровой; сходки этого кружка чаще других посещали Николай и Константин Ивановы, Иван Ефремов, Петр Садов, Николай Рядов и Василий Шелгунов. Затем дальнейшим наблюдением было установлено, что, кроме перечисленных выше Быковского, Агринских, Сибилевой, Малченко, Запорожца, Ульянова, Старкова, Радченко, Ванеева и Красина, в деятельности кружка социал-демократов принимали также участие: слушательницы женских курсов Зинаида и София Невзоровы и Александра Глаголева, студент Технологического института Владимир Батурин, кандидат С.-Петербургского университета Александр Нагорав и сын чиновника Василий Александров Ванеев.
По распределении между членами кружка ролей Нагоров, Ульянов, Быковский и Сибилева приняли на себя заведывание общими делами и организацию денежной помощи рабочим, привлекаемым к дознаниям, Глаголева, Елена Агринская и Батурин — производство денежных сборов и приискание квартир для сходок, Ванеевы, Запорожец, Малченко (носящий в рабочих кружках кличку «Василия Федоровича») и Елизавета Агринская — непосредственную пропаганду в рабочих кружках.
Из числа упомянутых лиц Ульянов в конце апреля текущего года выбыл за границу, по-видимому, с целью по поручению кружка завязать сношения с русскими эмигрантами и приискать способы для правильного водворения в империю революционной литературы. Преступная же деятельность остальных до весны сего года выразилась в следующем: Сибилева при содействии Нагорова и через посредство Никифоровой неоднократно посылала денежные суммы высланным из Петербурга, привлеченным к дознанию по делу «группы народовольцев», рабочим Константину Норинскому, Матвею Фишеру, Ивану Кейзеру, Логину Желабину и Николаю Богданову, из коих последний в марте приезжал тайно в столицу для свидания с нею. Запорожец, Малченко и Старков часто посещали под вымышленными именами и в рабочих костюмах квартиру Ивана Яковлева (Наличная улица, д. 71, кв. 4), где принимали участие в собраниях «Центрального рабочего кружка». При этом как они, так и Анатолий Ванеев и Елизавета Агринская («Лидия Николаевна») читали на сходках рефераты социалистического содержания (о норме рабочего дня, положении рабочего класса и т. п.) и раздавали рабочим революционные издания («Историю революционного движения в России» Туна, «Рабочий сборник», брошюры «Александр III», «Насущный вопрос», «7 ноября 1894 года», «О задачах социалистов в борьбе с голодом в России», «Ежегодный всемирный праздник рабочих» и т. п.). Из числа сходок на квартире Яковлева заслуживает особого внимания имевшая место 5 марта 1895 года. На этой сходке, на которой присутствовал и временно пребывавший в С.-Петербурге Николай Богданов, принят был составленный Николаем Ивановым «Устав кассы взаимопомощи рабочих», кассиром которой и выбран Иванов; затем рабочий Антушевский читал отпечатанную на пишущей машине народовольческую брошюру, призывающую рабочих к борьбе с правительством для достижения политической свободы.
Сообщая об изложенном департаменту полиции 27 мая 1895 года, за No 7347, бывший с.-петербургский градоначальник генерал-лейтенант фон-Валь уведомил, что, независимо сего, деятельность кружка «социал-демократов», по агентурным сведениям, выразилась еще: 1 ) в издании брошюр «Задачи рабочей интеллигенции в России», воспроизведенной на гектографе бывшим студентом Технологического института Яковом Пономаревым, и «Что такое друзья народа», а равно в издании воззваний, появившихся среди рабочих вслед за беспорядками в Новом порту и на Механическом заводе «Московского товарищества». К сему тенерал-лейтенант фон-Валь присовокупил, что весною 1895 г. были замечены попытки сближения с членами «Центральной рабочей группы» известного агитатора прапорщика запаса Александра Ергина, который через посредство рабочего Путиловского завода Николая Полетаева распространял между рабочими, входящими в состав «Центрального рабочего кружка», No 3 «Летучего листка группы народовольцев».
При рассмотрении вышеизложенных сведений и принимая во внимание, что на лето большинство участников кружков разъехалось, департамент полиции в июне месяце предложил с.-петербургскому градоначальнику продолжать наблюдение по сему делу, усилив таковое ко времени возвращения осенью выбывших из Петербурга деятелей, и принять меры к освещению агентурным путем предполагавшейся будущей деятельности этих кружков.
Из поступивших ныне дополнительных сведений по этому делу усматривается, что летом и осенью текущего года между членами «социал-демократического кружка» стали появляться в обращении народовольческие издания, как-то— брошюры «Царь голод» и «Рабочий день», и что затем кружком этим были изданы и распространяемы преступного содержания брошюры «Праздник 1 мая» и «Русское фабричное-законодательство», а равно распространяемы печатные издания группы народовольцев «Ткачи» и «Стачки и их значение для рабочих».
Независимо сего, 26 апреля в квартире рабочего Николая Иванова состоялась сходка для выбора нового кассиру рабочей кассы взаимопомощи, причем выбранным оказался рабочий Борис Зиновьев.
Затем в мае в лесу близ станции Удельной, Финляндской железной дороги, имела место сходка интеллигентных представителей кружка, собранная с целью решения вопроса о возможности соединения для совместной революционной деятельности с остатками группы народовольцев. На сходке принимали участие Старков, Запорожец, Малченко, Радченко, Батурин, Ванеевы, Зинаида Невзорова, Агринский и Вера Сибилева; кроме указанного выше вопроса обсуждался вопрос о замещении некоторых главных руководителей, предполагавших выехать на летнее время из столицы, причем на Сибилёву возложено было непосредственное сношение с рабочими, а на Быковского и Агринских общее заведывание делами кружка.
С этих пор Сибилева и Елизавета Агринская стали посещать д. No 5 по Колпинской улице, а именно квартиру работницы Резиновой мануфактуры Наталий Степановой, вышедшей ныне замуж за рабочего Ивана Кейзера. Квартира эта являлась, по-видимому, местом для сходок, рабочих и для склада революционных сочинений, доставляемых интеллигентными членами кружка; сюда, после первых же посещений Сибилевой и Агринской, переехал на жительство Иван Яковлев, приходил неоднократно для занятий с рабочими Старков, а равно часто являлись вновь вступившие в кружок рабочие братья Петр и Иван Кейзеры. Последний, привлеченный уже ранее к дознанию политического характера и представляющийся вообще личностью в высшей степени неблагонадежною, не замедлил принять в деятельности кружка энергичное участие. По агентурным сведениям, приписывающим Кейзеру появившиеся вначале текущего года в Новом порту и на Механическом заводе «Московского товарищества» воззвания «Чего следует добиваться портовым рабочим» и «До 1895 года», Кейзер приобрел на средства кружка пишущую машину, литографский камень и другие принадлежности тиснения и стал печатать в посаде Колпино, куда был выслан из С.-Петербурга, разные издания, в,том числе «Отчего русские крестьяне голодают», и «Религия капитала». Участвуя в собраниях кружка, Кейзер проводил мысль о необходимости выделения из числа рабочих энергичных людей, способных на самостоятельную революционную работу и готовых даже к насильственной борьбе путем террора для устранения лиц, участвующих в правительственной агентуре. Одновременно с Кейзером кружок усилился еще несколькими новыми членами из рабочих, в том числе Борисом Зиновьевым и Петром Карамышевым (рабочие Путиловского завода). Лица эти предоставили свои квартиры для склада революционных сочинений («Новый защитник самодержавия или горе Тихомирова», «Русское рабочее и революционное движение», «7 ноября 1894 г.» и т. п.) и в течение летних месяцев распространяли таковые между обоими товарищами. Узнав о брожении среди рабочих сталепрокатной мастерской Путиловского завода в июне сего года, вызванном понижением заработной платы, Зиновьев и Карамышев в течение двух недель посещали эту мастерскую с целью агитации, подстрекая рабочих настаивать на своих требованиях. Отчасти под влиянием этой агитации рабочие мастерской сделали забастовку, повлекшую за собою высылку нескольких зачинщиков. После сего Зиновьев и Карамышев, опасаясь обыска, перенесли из своих квартир, при участии рабочих Петра Акимова и Николая Дудинского, хранившиеся у них революционные сочинения; независимо распространения означенных сочинений, Зиновьев и Карамышев, по агентурным сведениям, предполагали заняться воспроизведением таковых, с каковою целью и заготовили печатный станок. Когда появились брошюры «Царь голод», «Рабочий день» и «Ткачи», названные рабочие, вместе с Шелгуновым, Антушевским и Полетаевым, распространили их в кружках за Нарвской и Невской заставами. Для обсуждения вопроса о способах распространения этих сочинений были устроены сходки: 16 июля близ Волкова кладбища и 6 августа за Невской заставой; на сходках этих присутствовали также Шелгунов и Иван Кейзер.
3 сентября состоялась сходка кружка, устроенная с особыми мерами предосторожности. Для сего был зафрахтован пароход «Тулон» общества Финляндского легкого пароходства; из квартиры Степановой (Кейзер) было дано знать о сходке во все рабочие кружки, но явилось однако не более 15 лиц, которые и собрались у пристани Летнего сада в сопровождении Сибилевой и Антушевского; прогулка продолжалась с 9 часов утра до 8 часов вечера. При этом на пароходе во время пути произносились речи об отношениях капиталистов к правительству, которое называлось «узурпатором» и «угнетателем» народа; речи сводились к призыву борьбы с правительством. Из речей в особенности выделялись сказанные Василием Антушевским и чиновником комиссии погашения долгов Пантелеймоном Лепешинским, обсуждавшим тяжкое положение рабочего класса и способы к его улучшению. Названный Лепешинский, игравший роль как бы руководителя сходки, был при этом, как и прочие интеллигентные участники, в рабочем костюме.
Вскоре после описанной сходки возвратился из-за границы Владимир Ульянов, цель которого, изложенная выше, по-видимому, была достигнута. На это указывает появление, вслед за возвращением Ульянова, заграничных революционных изданий в значительном количестве как в рабочих кружках, так в особенности у Зиновьева и Карамышева; в числе этих изданий были, между прочим: «Кто чем живет», «Хитрая механика» и т. п. По агентурным сведениям, Ульянов успел войти заграницей в сношения с известным эмигрантом Плехановым, который будто бы и обещал доставить в империю революционную литературу.
С возвращением Ульянова деятельность кружка оживилась. Ульянов немедленно имел свидание с Анатолием Ванеевым и Яковом Поншаревым, от которых и узнал, что Красин и, по-видимому, Радченко отказались от дальнейшего участия в кружке, который однако пополнился взамен их новыми членами: инженер-технологами Михаилом Названовым и Глебом Кржижановским. Деятельность двух последних, а равно Улвянова и Анатолия Ванеева, по данным наблюдения, за последнее время представляется в следующем виде.
27 сентября Ванеев посетил дом No 20 по Клинскому проспекту, исключительно населенный рабочими. 30 сентября, выйдя из квартиры в штатском платье с нахлобученною шапкою и спрятанной в воротник плаща нижнею частью лица, он отправился к Названову, куда прибыла слушательница высших женских курсов Елена Сибирская. В это же время к дому, в котором проживает Названов, подошел и Ульянов, но, не заходя в дом, вскоре же удалился. Через четверть часа Ванеев, вместе с Сибирской, отправились на извозчике в дом No 48 по Гороховской улице; Сибирская осталась ожидать на извозчике, а Ванеев направился к студенту С.-Петербургского университета Виктору Сережникову. Спустя около получаса Ванеев вышел от последнего в сопровождении студента того же университета Николая Митрофанова-Шеманова, причем они вынесли и поставили на извозчика чемодан желтой кожи, который Сибирская и отвезла на свою квартиру. Сопровождавший ее часть пути Митрофанов-Шеманов заходил при этом в обитаемый дом, вынес оттуда сверток бумаг и передал его также Сибирской.
Что касается, Владимира Ульянова, то последний по возвращении из-за границы, по данным наблюдения, постоянно находился в сношениях с Названовым, Ванеевым, Сибирской, Сибилевой и Кржижановским. 30 сентября он посетил дом No 139 по Невскому проспекту, исключительно населенный рабочими, а 1 октября отправился в дом № 8/86 по 7 линии Васильевского острова, где проживают рабочие Степан Иванов, Владимир Ипатьев, Владимир Горев, Александр Шнявин, Николай Александров и Тиц Франгольц. В доме этом Ульянов пробыл три часа, после чего вышел оттуда вместе с Глебом Кржижановским, с которым и отправился затем к себе домой. Последний, как установлено наблюдением, находился в означенное время также в сношениях с Пономаревым, Наавановым и сестрами Невзоровыми.
Данные наблюдения, а равно указания агентурного характера, дают основания предполагать, что за последнее время петербургский кружок социал-демократов выработал по отношению к себе следующую организацию.
Руководители кружка составили из себя особую группу, присвоившую себе название «Центрального кружка», в состав коего входят: Старков, Запорожец, Малченко, Ульянов, Анатолий и Василий Ванеевы,
Названов (выбывший ныне во Владимирскую губернию), Кржижановский, Сибилева и Елизавета Агринская.
Рабочие, близко стоящие к руководителям, образуют так называемую «Центральную рабочую группу», к которой и принадлежат рабочие: Шелгунов — как представитель рабочего населения за Невской заставой, Карамышев (он же Петька) и Зиновьев (он же Борис) — представители ПутиловсЬого завода, Яковлев — от арсенала и Иван Кейзер — от рабочих посада Колпино.
«Центральный кружок», с своей стороны, разделяется на два отдела: 1 ) Центральный комитет, имеющий обязанность следить за рабочими кружками, вырабатывать и посылать в последние агитаторов-руководителей и издавать произведения подпольной Литературы; в состав комитета входят от интеллигенции — Ульянов, Старков и Кржижановский, а от рабочих несколько представителей, в том числе Яковлев и Шелгунов; комитет имел свою «агитационную кассу», составленную из пожертвований сборов с вечеринок, лоттерей и т. п.; 2) Литературная группа, состоящая из нескольких лиц, в том числе тех же Ульянова, Старкова и Кржижановского.
Что касается рабочей группы, то последняя делится на кружки, распределенные по особым районам столицы, имеющим каждый особого руководителя. Районы эти следующие: Невская застава (руко
водители Старков и Кржижановский), Васильевский остров (Ульянов и Названов), Выборгская сторона (Малченко) и Путиловский завод (Запорожец). Цель организации этих кружков, кроме общей пропаганды вообще революционных идей среди рабочих, — подготовка «боевой рабочей группы»; каждый кружок имеет свою кассу, предназначаемую для помощи рабочим во время стачек, а также при арестах; ;касса эта составляется из ежемесячных взносов членов кружка. Наконец, к рабочей группе принадлежит также особый «Рабочий комитет», назначение которого заключается в сборе сведений о положении рабочих на фабриках и сообщении таковых Литературной группе.
По полученным за самое последнее время указаниям:
1 ) В квартире Карамышева и Зиновьева часто собираются сходки, на которых обсуждаются вопросы о дальнейшем образовании рабочих кружков.
2) Николай Полетаев приобрел значительное количество революционных брошюр исключительно издания «Группы народовольцев», которые затем взяты у него рабочим Шелгуновым.
3) Студент С.-Петербургского технологического института Марк Шат хранит у себя в большом количестве революционные издания; студент же университета Павел Романенко занимается воспроизведением (в том числе так называемой «Эрфуртской программы») для распространения их затем среди рабочих.
4) Члены петербургского социал-демократического кружка принимали непосредственное участие в издании и распространении воззваний на фабрике Торнтона во время бывших там беспорядков. Так, 7 ноября сего года Ульянов и Старков зашли вечером к рабочему Александровского сталелитейного завода Никите Меркулову, которому и передали 40 рублей в пользу семейств рабочих, задержанных за беспорядки на означенной фабрике. При этом они поручили ему убеждать рабочих держаться стойко, не опасаясь за будущее и обещая обеспечить им денежную помощь. В последующие затем дни названные агитаторы постоянно приходили к Меркулову и 12 ноября доставили последнему большое количество тех именно воззваний, которые и были впоследствии разбросаны на фабрике. Принесены они были туда же знакомым Меркулова местным рабочим Василием Михайловым Волыникиным и Василием Шелгуновым и
5) что расклеенные на Путиловском заводе утром 5 декабря оттиснутые на мимеографе воззвания, начинающиеся словами «Товарищи, в паровоземеханической мастерской стачка», также, по-видимому, изданы тем же кружком, так как, по агентурным сведениям, были распространяемы уже названными рабочими Борисом Зиновьевым и Петром Карамышевым.
Ввиду такого усиления пропаганды и распространения революционных изданий департамент полиции признал своевременным приступить к немедленной ликвидации с.-петербургской социал-демократической группы, почему и предложил и. д. с.-петербургского градоначальника в ночь на 9 декабря сего года сделать распоряжение о производстве одновременных обысков у нижеследующих лиц: помощника присяжного поверенного Владимира Ильина Ульянова, инженера-технолога Глеба Максимилианова Кржижановского, инженера технолога Василия Васильева Старкова, студента Технологического института Анатолия Александрова Ванеева, сына чиновника Василия Александрова Ванеева, врача Степана Станиславова Быковского, дочери колежского ассесора Елены Капитоновой Агринской, кандидата университета Александра Владимирова Нагорова, прапорщика запаса артиллерии Александра Александрова Ергина, чиновника комиссии погашения государственных долгов Пантелеймона Николаева Лепешинского, инженера-технолога Александра Леонтьева Малченко, студента Технологического института Петра Кузьмина Запорожца, студента С.-Петербургского университета Николая Васильева Митрофанова-Шеманова, студентов того же университета Виктора , Константинова Сережникова и Павла Романенко, студента Технологического института Марка Моисеева Шат, дочери землемера-таксатора Веры Сибилевой, слушательниц Высших женских курсов Елены Васильевой Сибирской и Александры Матвеевой Глаголевой, дочери коллежского ассесора Елизаветы Капитоновой Агринской, с.-петербургских ремесленников Ивана и Петра Ивановых Кейзер, жены первого Наталии Степановой Кейзер (она же Панфилова), сына отставного канцеляриста Ивана Иванова Яковлева, Василия Яковлева Антушевского, Василия Андреева Шелгунова, лужского мещанина Константина Яковлева Иванова, Николая Гурьянова Полетаева, с.-петербургского мещанина Бориса Иванова Зиновьева, сына надворного советника Петра Иванова Карамышева, Петра Иванова Акимова, Николая Ефремова Дудинского, Константина Константинова Куприянова, крестьянина Калужской губернии Никиты Егорова Меркулова, крестьянина Смоленской губернии Василия Михайлова Волынкина, петрозаводского мещанина Ивана Васильева Ефремова, мещанина города же Петрозаводска Петра Константинова Сазонова (он же Садов), мещанина посада Солец Николая Евстифеева Рядова, крестьянина Степана Иванова, Владимира Николаева Ипатьева, Владимира Никифорова Горева, Александра Михайлова Шнявина и крестьянина Лифляндской губернии Тица Франгольца.
Независимо сего, об аресте и препровождении в С.-Петербург мещанина Николая Яковлева Иванова сообщено по телеграфу начальнику Киевского губернского жандармского управления, начальнику же Владимирского губернского жандармского управления предложено об учреждении возможно тщательного наблюдения за деятельностью и сношениями инженера-технолога Михаила Кондратьева Названова, впредь до дальнейших о нем распоряжений.
Сообщая об изложенном, департамент полиции покорнейше просит ваше превосходительство приступить по изложенным данным к производству при вверенном вам управлении дознания, в порядке ст. 1035 уст. угол. суд., присовокупляя, что о передаче в ваше распоряжение арестованных и всего обнаруженного но обыску вместе с сим предложено с.-петербургскому градоначальнику.
Вместе с сим, препровождая при сем экземпляр воззвания, начинающегося словами «Рабочие паровозомеханической мастерской Путиловского завода требуют», оказавшегося наклеенным в ночь на 5 сего декабря в Покровском сквере и на Калинкинском мосту, департамент полиции считает нужным добавить, что воззвания эти также, по-видимому, представляют издание того же социал-демократического кружка.
Директор Сабуров
Прорывист 