№ 1/29, I.2019

---

Вновь избранный в 2018 году президент Путин выступил с крупным обращением к народу:

«Нам необходим настоящий прорыв. И в вашем активном участии в выборах, в вашей поддержке вижу готовность к такой работе, к таким переменам.

… Мы будем создавать новые рабочие места и наращивать эффективность нашей экономики, повышать реальные доходы граждан и снижать уровень бедности, развивать инфраструктуру и социальную сферу — образование, здравоохранение, решать экологические и жилищные проблемы, обновлять, благоустраивать наши города и посёлки. И всё это — на базе мощного технологического рывка, который нам предстоит совершить.

Об этих задачах я говорил в Послании. По сути, это чёткий, конкретный, подробный план наших общих действий. Уверен, что он реалистичный, правильный и обоснованный.

… Хотел бы обратиться ко всем общественным, политическим силам страны. Понимаю, что логика политической конкуренции заключается в том, что действующую власть критикуют: и слева, и справа — всегда.

Да, критика, споры, дискуссии необходимы, важны, но в них не должно быть места безответственному популизму. Главным ориентиром для всех, тем более сегодня, должны служить национальные интересы и благополучие людей. Это основа для нашей консолидации и совместной работы».

В продолжении данной программной речи был принят так называемый майский указ.

Если отойти от идеологии построения «хорошего капитализма», то возникают следующие вопросы: как конкретно понимать нацеленность на «благополучие людей»? и что, собственно, такое «национальные интересы» с научной точки зрения?

Как бы современные государственные идеологи ни пытались укрывать истину, но командующие силы в нашей стране представлены группой лиц, главное отличие которых состоит в том, что они владельцы основной массы капиталов. Антимарксисты подвергают данный тезис сомнению и любят указывать на крупную долю государственной собственности и влиятельный госсектор в экономике, что должно доказывать якобы слабое или подчинённое положение капиталистов и даже их разновидности магнатов-олигархов. Но эти либералы и националисты-государственники забывают сказать, что государство, как владелец крупных корпораций (типа чеболей), в лице высших государственных чиновников и высших менеджеров данных компаний, в конечном счёте, подыгрывает тем или иным финансово-промышленным группам. Вокруг Роснефти, Газпрома, Ростеха, Россетей и пр. государственных и полугосударственных корпораций сгруппированы олигархические кланы, которые зарабатывают на корпоративном заказе или иногда даже попросту расхищая их прибыли. Дивиденды корпораций, которыми в том или ином виде формально-юридически владеет Российская Федерация, поступают в бюджет и по своей природе ничем не отличаются от налогов, то есть идут на содержание аппарата государства, в том числе аппарата насилия, социальную политику или опять же «выводятся», но уже через госзаказ в карманы той же буржуазии. Частнокапиталистическая рыночная экономика всякое общественное богатство перекачивает в руки частнику-капиталисту.

Даже социальная политика, политика государственного перераспределения доходов, осуществляется во многом через призму товарно-денежных отношений, а значит ведёт к укреплению не только политического, но и экономического положения класса буржуазии. Государство выделяет рубль пенсионеру, а предприниматели поднимают на рубль цену товаров, на которые будет потрачена пенсия. Переломить эту тенденцию, «обмануть» эту систему, повысив реальные доходы населения, чрезвычайно сложно, даже имея деньги в казне государства.

Государство, таким образом, сохраняя господствующий экономический порядок, так или иначе служит классу денежных мешков. Общество расколото на противоположные классы и наёмным работникам перепадает только та доля общественного богатства, которая по мнению узкой страты крупнейших владельцев средств производства необходима для воспроизводства собственно рабочей силы в масштабах страны. Поэтому установочные данные «путинского прорыва» для олигархии никак не связаны с теми самыми «национальными интересами» и «благополучием людей». И мы и Путин прекрасно понимаем, что человек и его благополучие олигархов не интересует. Они нуждаются только в покорных пролетариях, которые >9 часов в день будут приносить прибыль на капитал. Отсюда и разница в риторике президента для народа и для «деловых кругов». В этой разнице и вскрывается обман и лицемерие путинского прорыва.

Верховоды нашего буржуазного государства сознают опасность народного бунта и восстания, поэтому посредством использования принуждения (нормативная база, фискальная политика), инвестирования бюджетных средств и финансовой политики Центробанка стараются сгладить степень эксплуатации, в частности, устанавливая минимальный размер заработной платы, создавая рабочие места за счёт бюджета и кредитования «бизнеса», предоставляя налоговые послабления и проводя известную социальную политику.

Получается, что «благополучие людей» по Путину в реальности — это совершенно разное благополучие для разных людей.

Одно благополучие для буржуазного класса: олигархов, рантье, бездельников и паразитов — класса, стригущего купюры за счёт трудящегося большинства. Их благополучие основано на незыблемости права крупной частной собственности, на праве эксплуатировать, то есть высасывать прибыли из пролетариата.

Совершенно иное благополучие предлагается трудящимся, которым что-то, конечно, перепадёт в результате развития производительных сил и повышения спроса на рабочую силу, но принципиально материальное и духовное положение останется таким же.

И третье благополучие предлагается пенсионерам, инвалидам, детям и безработным, для которых государство будет по сути «отламывать» микроскопические кусочки от доходов олигархии и с громким пи-аром распределять среди «социально незащищённых слоёв».

Короче, толстосумам будет «очень благополучно», а остальные повысят благополучие в лучшем случае на величину, вытекающую из объективного технологического роста производительности труда, или отвоевав что-то в открытой забастовочной или протестной схватке с классовым врагом. Что, впрочем, будет оперативно «проиндексировано» ростом цен.

Если внимательно изучить то, что говорил Путин о национальных интересах России, то выяснится, что содержательной формулировки данного понятия не существует в природе. Стратегия нацбезопасности до 2020 года так определяет национальные интересы в целом:

«Совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищённости и устойчивого развития личности, общества и государства».

В аналогичном указе от 2000 года национальные интересы России расписаны даже по сферам: во внутренней политике, во внешней политике, в социальной, в духовной, военной и т. д., но формулировка примерно такая же:

«Национальные интересы России — это совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства в экономической, внутриполитической, социальной, международной, информационной, военной, пограничной, экологической и других сферах».

Самое забавное, конечно, это перечисление общества и государства в качестве равноправных субъектов. Потребности и интересы общества — это одно, а потребности и интересы государства, дескать, — это совсем другое. Сразу чувствуется, что за этой сумятицей от нас скрывают классовое деление и классовую природу государства.

С таким определением несложно заметить, что содержание национальных интересов различных стран обусловлено исключительно их конкуренцией. Каждое государство скажет, что его национальные интересы — это «совокупность внутренних и внешних потребностей…» и т. д. Но в чём разница национальных интересов РФ и Британии, Франции и Турции, США и ФРГ? А разница лишь в том, что, несмотря на заверения о «взаимовыгодном партнёрстве», одна страна может процветать только в ущерб другим странам. Разумеется, с поправкой на экономические и военно-политические блоки, которые построены по принципу «дружим против общего врага».

Причём когда мы говорим о конкуренции капиталистических стран, то имеется в виду, что «конкурирует» не население данных стран и даже не их народы, а та командующая сила, в частную пользу которой обращается почти всё богатство страны, которой служит экономический и политический порядок в данной стране. Иными словами, говоря о совокупности внутренних и внешних потребностей и интересов, имеются в виду потребности и интересы не «общества и государства», а верхнего слоя капиталистов — олигархии. Именно эта правящая группа диктует обществу и государству как и зачем жить. А «сбалансированные интересы личности, общества и государства» — лишь красивая фраза, которая скрывает объективное содержание производственных отношений капитализма — пролетарий вкалывает до посинения/ буржуй-монополист заказывает яхты.

Международная конкуренция является порождением мирового рынка и циклопических масштабов частной собственности в руках разных национальных групп магнатов. Нас пытаются убедить, что жить народам по-волчьи, то есть конкурируя, — это нормальное состояние цивилизации, а система рыночных отношений является взаимовыгодной для народов мира. Только вот практика распределения мировых богатств доказывает обратное. Трудящимся массам всех стран становится всё понятней, что пролетарию одной страны нечего делить с пролетарием другой страны, пролетарию одной страны нет никакого смысла воевать с пролетарием другой стороны. Бедность, эксплуатация, угнетение народов и войны есть потребность предпринимателей, а не самих народов.

Официальный пи-арщик президента Песков недавно дал хитрющий комментарий:

«На мой взгляд, в понимании Путина, основная цель внешней политики и международных отношений заключается в обеспечении комфортных условий для решения внутренних задач».

Грамотное очковтирательство! На самом же деле, если правительство страны обладает хоть каким-то суверенитетом, то «национальные интересы» выражают стремление к конкурентной состоятельности правящего класса. То есть, говоря о возможностях реализации «национальных интересов» буржуазные лидеры озвучивают по сути ту долю общемирового богатства, на которую претендует национальный отряд олигархии, к которому они принадлежат.

Страны рыночного капиталистического строя поглощены борьбой друг с другом за экономические интересы своих командующих сил — группировок крупнейших магнатов. Картина международной расстановки сил сегодня такова, что группой социалистических стран вместе с более мелкими империалистами ведётся борьба с гегемонией США, в которую постепенно включаются «старые» европейские империалисты. Мир распадается на несколько групп империалистов и, вместе с тем, формируется блок вокруг КНР. Поражение США в этой борьбе прогрессивно, борьба с гегемонией США в этом смысле справедлива, но сущность политики «национальных интересов» любой капиталистической страны так или иначе всегда сводится к экономической выгоде конкретных классов, конкретных олигархов. Поэтому справедливость подрыва гегемонии США относительна, а империалистическая грызня и неизбежность войн при капитализме абсолютна. Пока не будет ликвидирован капитализм в мировом масштабе, останутся и бедность, и угнетение, и войны.

Таким образом, Путина предлагается понимать по-марксистски, то есть основываясь на классовом подходе. И тогда станет ясно, что настоящего «прорыва», пока жив и здравствует капиталистический строй, невозможно совершить вообще. Все «прорывы» здесь пойдут в рост количества «русских» позиций в списке Forbes, а пролетариату достанутся максимум «крошки с барского стола».

В данном случае необходимо понимать, что наша марксистская «логика политической конкуренции» заключается вовсе не в критике режима слева, как у леваков или КПРФ. Наша логика борьбы сегодня — это сбор сил, ковка кадров для авангардной партии не с целью составить конкуренцию Путину, а с целью предложить научную альтернативу капитализму, с целью организовать пролетарские массы в рабочий класс для взятия политической власти.

Как известно, левая пропаганда практически полностью строится на обличительстве, апеллирует в основном к чувствам, а главной темой имеет ругательства по отношению к государственной власти РФ и Путину в частности. Поэтому такие факты социальной политики, как «майский указ», представляются в левой пропаганде исключительно как пи-ар-шаги власти, которые делаются, чтобы пустить пыль в глаза электорату. Отсюда складывается конфронтация позиции и фактов, ведь с точки зрения топорной левой пропаганды классовость государства означает, что всё, что делается властью не под угрозой экономической и политической борьбы пролетариата, должно непосредственно приносить выгоды господствующему классу. Поэтому левые выглядят как странные, озабоченные выискиванием выгод буржуазии в любом событии люди. Что-то навроде жидоедов, которые всюду видят жидомасонский заговор. Такие левые даже акты социальной политики, объявляют профанацией, исключительно пи-аром власти и ограблением народа.

Народ грабит не Путин и не государство. Народ грабит и угнетает олигархия! Этот тезис замусоривается левоистерическим обличительством политического режима. Государство лишь обороняет от народа право предпринимателей диктовать свои условия жизни, эксплуатировать и угнетать массы. И обороняет в том числе внося в рыночный хаос элементы плановости. Обороняет в том числе внося в рыночный диктат эксплуатации элементы защиты примитивных потребностей пролетариата и пенсионеров, чтобы не допустить открытого бунта, чтобы «уравновесить» предпринимательское угнетение.

Так, в публикации журнала «Прорыв» разъясняется:

«Современное империалистическое государство разрослось до гигантских масштабов, уже не просто поставило себя над обществом, но и срослось с самим обществом. Отряд монополистической империалистической буржуазии (олигархи) сросся с высшим чиновничеством, а их капиталы переплелись с государственной собственностью. В пролетариате, в свою очередь, существенный по количеству отряд составляют бюджетники — от клерков и микрочиновников, до преподавателей и военных. Доля бюджетников в РФ — около 20% от всех трудоспособных. По числу, например, чиновников РФ обходит РСФСР на 20%. Это говорит, прежде всего, о том, что класс предпринимателей не способен употребить более-менее целесообразно весь или почти весь объём рынка рабочей силы, поэтому буржуазное государство, исходя из коллективных классовых интересов буржуазии, вынуждено закупать рабочую силу оптом, подстраивая её под свои нужды. И вместе с тем государство углубляет и расширяет регулирование общественной жизни, особенно экономики, в интересах узкой прослойки самых влиятельных магнатов.

Сегодня государство выполняет некоторые специфические политико-экономические функции в интересах класса буржуазии, в первую очередь в интересах олигархии, необходимые для поддержания порядка и стабильности. К ним относятся протекционизм и внешняя политика, которые обеспечивают международные интересы российского крупного бизнеса. И, конечно, эти процессы подаются как борьба за национальную безопасность.

К общеолигархическим функциям буржуазного государства относится и социальная политика. Это специфическая форма перераспределения общественных благ, направленная на поддержание пролетариата в плане воспроизводства товара „рабочая сила“ и утихомиривания политической активности масс.

Особой функцией буржуазного государства является также непосредственное вмешательство в экономику с целью выправить дисбалансы, управления финансами и тому подобной борьбы против экономических кризисов.

Кроме того, государство вынужденно выполняет функции по сохранению и воспроизводству некоторых материальных и духовных условий существования общества и регулированию отношений, которые не затрагиваются напрямую капиталом. Речь идёт, например, об экологии, поддержании необходимого уровня общей образованности, сохранению национальной культуры, искусства и т.п.

Если отвлечься от вышеперечисленных элементов государственной политики из-за их второстепенности, то останется сущностное — государство есть машина классового подавления. Из сказанного более понятна марксистская формула: политика есть самое концентрированное выражение экономики, стало быть, государство есть самое концентрированное выражение классовой эксплуатации и угнетения. И «выражение» не в смысле, что государство эксплуатирует пролетариат, государство не может эксплуатировать, так как не является человеком, но организацией, употребляемой для подавления одной части общества в пользу другой его части, а в смысле того, что оно есть необходимое проявление классовой эксплуатации и угнетения.

Всякие органы управления, в том числе и государственные, действуют исключительно в сфере оптимизации способов решения поставленных господствующим классом задач. Теория того, что чиновничество обладает властью – это предрассудок, крайне выгодный господствующему классу, который возбуждает тактику борьбы с режимом, отдельными лицами или органами насилия.

Сущность государства состоит в тождестве антагонистических классов. Сохранение и укрепление или ослабление господства одного класса над другими находится в прямой зависимости от степени его организации, особенно по отношению к другим классам. Поэтому господствующий класс проводит непрерывную политику дезорганизации всех других классов.

То, что власть принадлежит классу, на практике означает не столько то, что некая коллегия высших эшелонов буржуазии, „центральный комитет“ союза промышленников и предпринимателей или какой-то тайный олигархический клуб выдвигает кандидатов, выпускает циркуляры или постановления по политическому руководству государством, хотя и такой вариант вполне возможен, но то, что в обществе, объективно расколотом на 5% „атлантов“ и 95% пролетарских семей, на 5% людей „при деньгах“ и 95% людей, живущих от зарплаты до зарплаты, на 5% владельцев средств производства и 95% живущих за счёт продажи способности к труду, любой закон, любое государственное регулирование, любое вмешательство государства есть акт классовой борьбы в пользу меньшинства. Причём из 5% „лучших людей“ львиная доля богатства принадлежит микроскопической прослойке, буквально нескольким кланам.

Классовый характер буржуазного государства заключается в том, что, во-первых, оно поддерживает и защищает социально-экономические условия эксплуатации – право частной собственности и наёмный труд. Во-вторых, с целью укрепления этого рыночного уклада, оно направляет свои усилия на поддержание баланса между социальным недовольством пролетариата и „экономическим ростом“, „повышением конкурентоспособности экономики“, „удвоением ВВП“, „созданием инвестиционной привлекательности“, „повышением деловой активности“ и т. д., под которыми скрывается повышающаяся интенсивность эксплуатации и другие способы умножения частных капиталов. И только в-третьих, оно строится на принципах прямого воздействия конкретных магнатов, групп влияния на аппарат власти — как в форме персонального выдвижения высших должностных лиц и депутатов, так в форме лоббизма и даже через подкуп, шантаж, запугивание и т. п., вплоть до политических убийств, саботажа, организации вооружённого восстания и содействия интервенции.

Воспользоваться возможностью прямо влиять на аппарат власти теоретически может и любой пролетарий, но, учитывая господствующий экономический строй, „повлиять“ он может в лучшем случае на распорядительные функции сотрудника ГИБДД.

Но это, конечно, пока он не присоединился к организованному рабочему классу, борющемуся за политическую власть – вот, где кроется настоящая силища, которой никакое государство не указ.

Чиновники, обличённые властью, поэтому обладают свободой действия только в пределах первых двух пунктов, а третий пункт служит контролем со стороны экономически господствующего класса. Если политика государства будет систематически негативно сказываться на бизнесе крупных магнатов, они мигом „подкорректируют“ и чиновников и принятые решения, в том числе через „независимые суды“ и „независимую прессу“».

Таким образом, «решительный прорыв» Путина в области социальной политики — это акт перераспределения, акт так называемого социального государства, который не является фантомным или обманным. Он производится в интересах укоренения системы капитализма, главным образом, с целью поддержания именно тождества противоположностей капитала и труда. Чтобы пролетарий и дальше мирно думал, что продажа рабочей силы — это нормально, логично и естественно, а государство «ликвидирует» вопиющую несправедливость, помогает ему выживать.

Кроме того, это акт повышения внутриполитической стабильности в ходе обострения межгосударственных империалистических противоречий. Путин знает, что у него под боком развёрнута агентура американского и европейского империализма, и, вероятно, опасается, что падение уровня жизни, которое происходит с 2014 года, рано или поздно будет конвертировано оппозицией в протестную активность масс.

Но следует также понимать, что всякое повышение зарплат повлечёт поднятие буржуазией цен на товары массового потребления. На что «независимые СМИ» опять заявят о «росте инфляции», как будто это не сознательный подъём цен, а стихийное явление. Многие будут обвинять в этом правительство, скрывая реальную причину. И именно поэтому «прорыва» не будет. Будет лёгкая индексация в лучшем случае.

Если же принять во внимание пенсионную реформу и подъём НДС, то понятно, что государством осуществляется некая перегруппировка социальной политики. Капиталистический класс формирует оптимальную со своей точки зрения социальную политику, удовлетворяющую текущим классовом задачам поддержания порядка и стабильности. Вероятно, высшие чиновники, не имея возможности залезть в карман «лучшим людям», пытаются замедлить падение уровня жизни населения «здесь и сейчас» путём увеличения срока эксплуатации пролетариата и повышения его смертности в этой связи.

Таким образом, «основа для нашей консолидации и совместной работы» из заявления Путина, т.е. «национальные интересы и благополучие людей», — фикция. В основе системы общественных отношений современной России лежит эксплуатация, угнетение и классовая борьба, порождённые частными отношениями собственности. А «консолидация и совместная работа» грабителей и ограбленных, угнетателей и угнетённых, капиталистов и пролетариев возможны только на основе тотального обмана и очковтирательства. Пока белиберда о социальном партнёрстве рабовладельцев и рабов господствует в сознании народных масс капитализм будет существовать.

Однако проблема состоит не столько в том, чтобы разоблачить порочность производственных отношений капитализма, обман заработной платы и социальных пособий. Относительно политически развитые люди, коих в нашей стране немало, и сейчас прекрасно понимают негативные стороны капитализма. Проблема состоит и в том, чтобы доказать широким массам пролетариата наличие реальной альтернативы капитализму и состоятельность тех сил, которые претворят её в жизнь. Именно в этом моменте буржуазия пока одерживает верх над коммунизмом. Путин со своей попыткой построить «хороший капитализм» оказывается в более выгодном свете и пока объективно сильнее, чем критики капитализма. Поэтому необходимо использовать выданный историей гандикап и работать в фарватере журнала «Прорыв» над реальным прорывом, т.е. над решением вопросов о возрождении марксистской партии и освобождении марксистской теории от троцкистского мусора. Только последовательное движение от победы к победе в теоретической области приведёт к победам в области политической.

П. Губельман
06/01/2019