№ 5/11, VII.2017

---

На улицы Москвы вышли преимущественно молодые люди для того, чтобы публично выступить против Роскомнадзора. Это весьма ловкий приёмчик буржуазной власти — создать какой-нибудь орган, который бы осуществлял непопулярные меры, и направить остриё внимания оппозиционеров и недовольных именно на него. Удивительно, насколько чётко это каждый раз срабатывает. И, конечно, поразительна безыдейность и безмозглость протеста.

Итак, сначала 19 июля леваки ненадолго заблокировали входную дверь офиса РКН и закидали крыльцо фальшфейерами для эффектных фото. На дверь прикрепили —

«От имени всех пользователей интернета РОСКОМНАДЗОР за осуществление политической и иной цензуры, уничтожения свободы слова, неправомерных блокировок интернет-ресурсов приговаривается к бессрочной блокировке. Приговор обжалованию не подлежит».

Всё это самый пошлый вид активизма, то есть политического позёрства. Обыкновенно такие «акции» оправдываются желанием привлечь внимание общественности к какой-то проблеме. То есть по сути воспользоваться возмущением некой «общественности», видимо, слоёв населения, которые готовы некоторой активностью поддержать позицию акционистов. Можно сказать, что акционисты в такой ситуации, выражая взгляды некоторой части масс, провоцируют их к поддержке своих действий. Но проблема в том, что сами эти действия есть ни что иное как попытка привлечь внимание и всё. Получается замкнутый круг.

Опираться в своих действиях на поддержку масс для политики правильно и необходимо, но при этом действия должны вести к каким-то результатам, быть каким-то шажочком к конечной цели. Маригелла, грабя банки и убивая «копов», выдвинул теорию «вооружённой пропаганды», а эти, видимо, проповедуют теорию пропаганды шутовской. Какой серьёзный человек может заинтересоваться деятельностью группы молодых людей, которые велосипедными замками блокируют входную дверь офиса РКН с целью… заставить Путина упразднить РКН? Это чисто молодёжная, замкнутая на анархизме и левачестве практика, которая представляет собой глупую, стихийную реакцию распропагандированного либералами отряда молодёжи на укрепление империалистического государства. Сочувствие этой деятельности, даже при признании её тупиковой, только демонстрирует глубочайшее поражение разумности в левом движении.

Если воспринимать такие акции как атаку на капитализм, чем они безусловно не являются, то следовала бы такая аналогия. Представим, что идёт война, в которой мы терпим разгромное поражение. Умные люди говорят, что следует отступить, перегруппироваться, разработать план, собрать силы и нанести противнику болезненный удар. Но один боец встаёт и бросается на противника, чтобы доказать свою «доблесть» и «преданность борьбе». При этом он выдаёт нашу позицию, и теперь выполнение и без того самого сложного военного манёвра, отступления, ещё более затрудняется.

Некоторые скажут, что лучше хоть как-то бороться, чем ничего не делать. Это рабы-пролетарии на Гаити могут бороться хоть как-то, они читать научились пару десятков лет назад. А эти, половозрелые дети, себя позиционируют как политиков, как авангард народной или пролетарской борьбы! Они «мажорные» детишки, а не загнанные 14-часовыми рабочими сменами пролетарии-негры с нулевым уровнем понимания общества по совершенно объективным причинам. Поэтому с леваков и соответствующий спрос. Если у человека есть мозги и он занимается акционизмом сознательно — это преступление против революции.

Затем 23 июля либералы вывели не то две, не то пять тысяч человек на Бульварное кольцо. К ним присоединились леваки, националисты и другие обиженные режимом. Лозунги были следующие —

Свобода! Слова! Везде! И всегда!

Слово правды! Без цензуры!

Сегодня цензура! Завтра тюрьма!

Долой цензуру! Долой диктатуру!

Вся оппозиция, левые и так называемые коммунисты высказали одобрение акции. Флаг с портретом Ленина развевался на фоне растяжки «Россия без диктатуры». Короче говоря, цирк уродов и царство идиотизма.

Рот-фронтовцы (РКРП) написали —

«Многие эксперты полагают, что будет только хуже — интернет не станет свободнее, „демократия“ не станет демократией. Останется исключительная стабильность подавляющей несвободы и репрессий за право выразить мнение, отличное от мнения правящего класса».

Пролетарии, сочувствующие коммунизму, искренне надеются, что экспертами в области обществознания станут сами коммунисты, которые наконец дадут научную оценку «праву выразить мнение». Но члены РКРП предпочитают продолжать привлекать анонимных экспертов, а по сути пересказывать хвосты политического протеста либералов.

На шествии задержали участника с плакатом «Путин лжёт». И в этой связи нельзя не вспомнить знаменитый тезис: «раз нас репрессируют, значит мы всё делаем правильно и нас боятся». Существующая власть-то может и боится леваков и акционистов, у неё ума, как известно, тоже вовсе не вагон. Однако суть в том, что эта вся эта беготня и митинговая возня не угрожает капитализму. Даже если левые скоморохи увлекут за собой сотни тысяч, а в Европе, например, периодически увлекают, то что дальше? Пусть они, допустим, сдёрнут Путина. Дальше что? Это тупиковый путь не с точки зрения даже взятия власти, майдан показал, что власть взять могут и скачущие фрики, а с точки зрения социальной революции.

По настоящему опасным для капитализма может быть только последовательное проведение научной марксистской линии в движении масс, в рабочем движении в частности, с перспективой завоевать руководство им. То есть завоевать научный авторитет. А смыслом всей борьбы за власть является строительство коммунизма, а не «свобода», как её понимают идиоты в футболках с Че Геварой. Их кумир, к слову будет сказано, с головой дружил, в отличие от самих политических двоечников. К примеру можно вспомнить эпизод из жизни пятнадцатилетнего Эрнесто Гевары, рассказанный в известной биографии Джоном Ли Андерсоном. После военного переворота в Аргентине 1943 года возмущённые политическими репрессиями и вмешательством правительства в жизнь университетов студенты и профессоры университета в Кордобе, где в то время проживала семья Гевары, вышли на улицы. Многие были арестованы, в их числе один из ближайших друзей Эрнесто, Альберто Гранадо. Организованный арестованными подпольный «комитет заключённых» призвал учеников средних школ Кордобы выйти на марш протеста с требованием их освобождения. Альберто попросил Эрнесто присоединиться, но тот неожиданно отказался, пояснив, что планируемый марш — бессмысленная акция, которая не даст никаких результатов, а учеников просто «измордуют дубинками». Так и случилось.

Непримиримым противником слабоумия в рабочем движении был и сам Маркс. Кто читал воспоминания Анненкова, помнит, что когда пионер политического движения немецкого пролетариата рабочий и философ-утопист Вейтлинг расписывался перед Марксом о своих успехах в деле увлечения рабочих коммунистическими идеями, то Маркс его резко спросил —

«Скажите же нам, Вейтлинг, вы, которые так много наделали шума в Германии своими коммунистическими проповедями и привлекли к себе стольких работников, лишив их мест и куска хлеба, какими основаниями оправдываете вы свою революционную и социальную деятельность и на чём думаете утвердить её в будущем?»

Поскольку Вейтилингу было нечего доложить, кроме туманных рассуждений о справедливости и заявлений благодарности, которые он получил от многочисленных рабочих под соусом того, что его «работа важнее для общего дела, чем критика и кабинетные анализы доктрин вдали от страдающего света и бедствий народа», взбешённый Маркс врезал кулаком по столу и вскочил с криком: «Никогда ещё невежество никому не помогло!».

В этой связи всеми митинговыми топтунами, акционистами и сочувствующими остаётся непонятым диаматическое понятие «борьба». Наши «твёрдые» оппозиционеры стихийно усвоили только то, что нужно бороться «как могу» и отсюда делают вывод, что всякое их действие — это «борьба». В 90-е «рокеры» в кожаных косухах тоже боролись с режимом Ельцина, например, таким «глубоко революционным» актом, как отказ от приёма душа и ношение неделями грязных носков. А когда окружающие отводили нос, то «оппозиционеры» гордо сообщали, в чём действительная причина воцарившегося смрада.

Если же рассуждать не с точки зрения грязных носков, а руководствуясь марксизмом, то борьба — это процесс отрицания, причём если мы говорим о коммунистической борьбе, то это процесс осознанного отрицания. Строго говоря, борьба возникает и развивается как форма единства. Борьба есть, следовательно, процесс реализации объективно ведущей роли прогрессивной стороны данного единства. Ясно, что в нашем случае речь идёт о классовой борьбе и, стало быть, борьбой можно назвать только то, что ведёт к революции, то есть к победе.

Отсюда вопрос, какова же роль и место протеста против РКН? Некоторые, подводя теоретическую базу под хвостизм митинговщины, заявляют, что суть протеста — в защите интернета как особой технологии, якобы объективно провоцирующей прогресс и требующей защиты со стороны всех политических сил. Такая позиция не выдерживает критики. Интернет — это определённая технология, соответствующая уровню развития производительных сил, а не революционная панацея. Можно сказать, что технико-технологическая развитость, то есть соответствующий уровень развития производительных сил, не позволяет обществу принципиально возвращаться на прежние крупные этапы развития — общественно-экономические формации. Грубо говоря, атомные технологии исключают возврат к феодальному обществу, что, кстати говоря, не мешает иметь феодальные отношения в рамках капитализма, как элемент негосподствующих производственных отношений. В США, например, капитализм прекрасно уживался, как известно, и с классическим рабством. Но принципиально прежнюю формацию «вернуть» невозможно. Развитие технологий меняет множество частностей, но не является социальной революцией. Технологические изменения не носят революционный характер, то есть коренной для развития общества.

Интернет сделал доступным миллиардам людей огромное, величайшее множество знаний человечества. И что это в сущности поменяло? Ничего. Эта «доступность», в полном соответствии с диаматическим законом отрицания отрицания, остаётся своей противоположностью. Людям доступны величайшие произведения человеческой мысли, как научные, так и художественные, а в 99% случаев они выбирают худшие образцы развлекаловки. То есть суть не в доступности как таковой. Доступность никакой революции не делает само по себе.

Технократические взгляды на революцию можно описать формулой — прогресс=технологии+время. Очень удобная формула для экзальтированных мелкобуржуазных сторонников высоких технологий. Но возьмём любую технологию при капитализме — всякая технология превращается в средство для извлечения прибыли. Если с её помощью невозможно извлекать прибыль, то она выбрасывается из экономики. Если же, не дай бог, технология мешает извлекать прибыль, то на неё накладывается мораторий — патент куплен и под сукно. Всё технико-технологические достижения превращены в оружие индивидуального и массового террора, все превращены в средство уничтожения людей и собственности. Но технократы всё равно, словно слепые, верят, что именно технологии проведут в обществе «реформы».

Сколько новых, прорывных технологий появилось при капитализме? Множество! И что это поменяло? Только увеличило производительную силу труда. Всё социальное развитие, то есть приведение общества в более социально-экономическо однородное состояние и к улучшению условий для реализации качеств каждой личности, явилось исключительно результатом классовой борьбы. Технологии не решили вообще ничего общественного, потому что они есть средство, а не социальная сила. Причём средство как раз в определённых руках.

Однако, интернет, как и другие формы печатного слова, является идеологической ареной классовой борьбы. Путинская цензура интернета ничем не отличается от николаевской цензуры печати. Это одно и то же. Путин блокирует интернет не против коммунизма и за капитализм, как это воображают левые, а против американского и европейского империалистического капитала — за российский империалистический капитал. А они возомнили, что американский «свободный» интернет в РФ — это путь и средство революции! Это средство к «оранжевой революции», это да. Но причём здесь коммунизм и социальный прогресс? Кроме того, политика цензуры РКН проводится непоследовательно и вяло. И не выполняет даже узких задач управления общественным мнением в интернете в сторону буржуазно-патриотической идеологии.

Факт состоит в том, что путинский режим коммунистов не трогает. РКН никакой антиреволюционной репрессии не осуществляет. А то, что он блокирует и репрессирует либералов, анархистов, исламистов и националистов — так и слава богу. Как это помешает нашему делу?

Самыми «левыми», если так вообще можно сказать, жертвами путинского режима обычно называют двух откровенных фашистов — Мухина и Кунгурова. И ещё, конечно, вспоминают Удальцова и его бригаду, которых посадили за организацию беспорядков и получение американских денег. Хитрая затея «освоить» госдеповские бюджеты и наработать политического капитальца были исполнены этими горе-революционерами так неумело, что о них сняли кино и впаяли сроки. Впрочем, Удальцов скоро выйдет и будет опять получать по своей пустой голове дубинками.

Под эти примеры леваки выдвигают теорию, что скоро коммунизм запретят и всех пересажают за чтение Маркса. Они, как обычно, не видят за деревьями леса. Если власть на такую репрессию решится, то дело будет вовсе не в РКН или в каких-то законах. Если мы говорим о репрессиях буржуазного государства, то нужно чётко определить, диктатура открытая или демократическая, и данная разница действительно существенна. Например, на Украине запрет компартий и политика декоммунизации — это существенный негативный фактор для революции, так как там по отношению к коммунистам проповедуется открытая диктатура. И такую политику определяют вовсе не РКН или какие-то другие отдельные законы, а расстановка классовых сил. В реальности в России пока ситуация такова, что антикоммунистические репрессии начнутся не в порядке «закручивания гаек» Путиным, а сразу после того, как власть из рук российской империалистической буржуазии перейдёт в руки либералов, то есть буржуазии компрадорской.

В России даже Ельцин не решился вынести из Мавзолея тело Ленина. У нас коммунизм, слава богу, прикрыт развитой советской ностальгией масс и интересами империализма в эксплуатации советского наследия. Поэтому в вопросе антикоммунистических репрессий следует ориентироваться не на запретительные меры РКН по отношению к различным фашистам, а наоборот, на рост влияния и перспективы взятия власти всякими навальными.

Если попытаться разобраться в аргументации протеста против РКН, то нелицеприятные оценки участников только усугубятся. Большинство протестантов имеют жгучее субъективное неприятие цензуры и полагают, что цензура недопустима вообще в анархистском и либеральном ключе. Выяснение вопроса о том, что конкретно общественно-полезного и ценного РКН запретил, приведёт к тому, что по сути ничего, кроме торрент-сайтов, на которых располагались ссылки для скачивания музыки, фильмов и книг. То есть рядовые протестанты содержательно в основном против прав на интеллектуальную собственность. Решительно не ясно причём здесь РКН. Этот орган исполняет закон, тем самым реализуя право частной собственности правообладателей. Протестующие не понимают, что право частной собственности на знания и продукты интеллектуального труда не является объектом цензуры. Это не цензура, а, собственно говоря, частная собственность.

Из-за «жарких» протестов от участников совершенно ускользает разница между РКН, который определяет что запрещать, и РКН, который запрещает то, на что указал правообладатель в качестве нарушения своего права. И если протестанты выступают против частной собственности на продукты интеллектуального труда, то бороться нужно не с РКН, а с правом частной собственности. И предложить что-то взамен. А вопросы цензуры приплетены за одно, в порядке, так сказать, общего настроения быть против режима.

Более того, блокировки РКН элементарно обходятся, и это общеизвестно. То есть государство понимает декларативность своих мер по управлению интернетом и специально так их и осуществляет. Так зачем выступать против декларативных мер, ведь, если протестанты против реальных запретов, то слава богу, что они декларативные! Зачем бороться с мерами, которые легко обойти? Хоть одному вменяемому пользователю интернета эти запреты помешали? Как они себе это представляют? Иван зашёл на сайт «Рутрекера», чтобы скачать фильм, увидел заглушку и подумал «Ну, нельзя, так нельзя» и выключил компьютер? Они наш народ совсем не знают. И потом, где эти иваны на митинге? 100% участников митингов пользуются VPN и TOR.

Короче говоря, одни запретили для вида, а другие пошумели во славу либералам, и все разошлись.

С точки зрения коммунизма, как известно, меры цензуры будут необходимы. Но важно понимать, что наша цензура — это не запреты сами по себе, а в первую очередь орган научной критики. Однако, некоторые вещи критиковать бесполезно — их необходимо просто запретить. И конечно, для всякого запрета требуется известная поддержка масс. При социализме против воли масс что-то значимое запретить практически нереально.

Принципы организации интернета после революции должны быть радикальным образом пересмотрены. Основой для реформирования интернета будет полное обобществление всего оборудования и инфраструктуры, то есть интернет без остатка станет достоянием всего общества. Следовательно, все информационные ресурсы также сделаются общественным достоянием. Содержание сети будет использоваться исключительно в интересах общества и планово. Общественные интересы диктуют необходимость очищения интернета от порнографии, развлекаловки и пропаганды антинаучных идеологий. Зато библиотекам, фильмотекам, музеям, архивам, сайтам предприятий и так далее будет поддержка, почёт, плановая основа организации и развития. Сегодня огромные ресурсы тратятся на поисковые системы, задача которых найти в гигантских объемах вредной и бесполезной информации хоть что-то действительно полезное. Эта болезнь будет уничтожена коммунизмом — информация будет строго каталогизирована и систематизирована по правилам архивного дела.

Коммунизм гарантирует свободный и бесплатный доступ к сети и как следствие разовьет возможности общения, поднимет коммуникацию на новую высоту. Научное фильтрование контента в интернете создаст правильный посыл и тон общения. Если повсюду есть музеи и библиотеки, то это располагает к повышению культуры поведения. Бескультурным индивидам в коммунистическом интернете резко станет нечего делать.

За такой интернет предлагаем бороться мы — коммунисты. Но не путём выступлений против РКН, а революционной борьбой за коммунизм.

А. Редин
25/07/2017