№ 3/9, V.2017
Читаем интернет, и волосы дыбом встают от придури левой шпаны. Обсуждают «Прорыв» и выдают такие потоки обывательского сознания, что диву даёшься — как же так, работы классиков даже бороздочек или отметинок не оставляют на их чистых и девственно круглых как бильярдные шары мозговых «пузырьках». Не читают, видимо, совершенно. Пробегаются только по жвачке из «Пропаганды», «Скепсиса» и «Рабкора», но тем не менее мнят себя марксистами.
Знавался один холёный троцкист, который имел целую библиотеку либерально-троцкистской антисоветской литературы. Однако какую книгу в ней не возьми, закладка между 10-й и 30-й страницей. То есть даже в своих родных книжечках не хватило усердия перейти в решительное наступление на вторую главу. Вот он — портрет типичного левого критика «Прорыва».
Пожалуй, больше всего поражает даже не само невежество как таковое — не привыкать, как говорится, — но полный паралич любознательности. Берутся что-то кукарекать против журнала, так хоть бы заглянули в сочинения классиков, а то такую незамутнённую чушь порят, и при этом свято веря, что это марксизм. Не иначе, «марксисты» по статьям в Википедии и Луркоморья. Правда следует отметить, что большинство интернет-комментаторов всё-таки ребята ещё совсем юные, но с укоренёнными вредными привычками вякать с задранным вверх носом какую-нибудь троцкистскую, анархистскую или либеральную дрянь и упоённо спорить о тени осла. Особенно митрофанушек будоражит Великий и Ужасный Подгузов, причём в основном потому, что ни один из их колды ни разу не осилил ни одну статью Валерия Алексеевича. А раз не по зубам, значит имеется полное право залезть на старый Пегас оппортунизма — кричать о сектантстве и вождизме. Просто не может так быть, — думают они, — чтобы кто-то бескомпромиссно защищал свою правоту в качестве научной истины и при этом действительно оказался прав. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! И для чего нам Подгузов, если «и без него можно обойтиться», — подбадривают они друг друга.
Когда же редкий, но меткий защитник «Прорыва» прижимает парой простых вопросов сетевых заушателей конкретно, что называется, по тексту, происходит либо ретировка с поля брани, либо овидиевы превращения:
«Я не понял, что именно имел в виду Подгузов, под его слова можно много интерпретаций подставить».
Изумительно дурацкий бред.
Самое страшное, что у этой левой молодежи, которая массово трётся друг об друга в социальных сетях, глубоко травмирована психика вторичной и третичной низкосортной политической литературой, представленной зачастую поверхностными троцкистскими статейками о том о сём.
Колоссальный вред неокрепшему обывательскому мышлению наносят «труды» наподобие несуразной статьи LeninCrew «Тактика и стратегия революционеров XXI века». Такая писанина воспитывает не только троцкизм политический, но и прививает, условно говоря, троцкизм психологический, то есть стойкую алогичность мышления. Таким образом, молодой и невежественный читатель стремительно превращается в совершенно беспринципного агрессивного красного незнайку.
Вся суть троцкиствующих юродивых из LeninCrew и ГК — в том, чтобы состряпать свою идеологию путём заимствования любых идей, которые могут субъективно понравиться их аудитории. «Обратная связь» аудитории является мощнейшим фактором теоретических «изысканий» верховодов этих изданий. Их «образ» работы сродни образу жизни полевых мышей — найдут что с виду съедобное и тащат в гнездо. Беспринципность, непоследовательность и эклектика как основные принципы идеологии, в свою очередь, воспитывают в читателе такие же принципы мышления в целом. Практически все идейно-содержательные «участки» указанной выше статьи содержат в себе противоречия либо исключают иные положения в этой же статье. Мастерством этого лоскутного шитья верховоды LeninCrew и ГК овладевали постепенно, в течение последних лет, вместе с проникновением в их крошечные мозги вируса троцкизма. Поразительно, но локальная область жизнедеятельности этих изданий и их читателей, представляет собой совершенно автономный и достаточно устойчивый симбиоз воспроизводства политического невежества. Главари LeninCrew и ГК своими статьями воспитывают агрессивных инфантильных незнаек, которые, в свою очередь, гонят их компилировать и обсасывать плоские политические теорийки левого спектра. Благо анархистская, троцкистская и в целом леваческая питательная среда примитивизации марксизма в России чрезвычайно богата.
Таких троцкистских таборов в интернете несколько, правда, поскольку LeninCrew и ГК некоторое время находились под влиянием «Прорыва», именно они представляют собой относительно пристойные изданьица. Кстати говоря, среди левачков особенно знатным считается читать пустопорожние статьи со всех левых помоек и оставлять многозначительные комментарии в духе «интересное мнение, но кое с чем не согласен», «читал по диагонали — пишите ещё».
Причём отличительным признаком всех изданий, которые перерабатывают леваческий инфантилизм в леваческий дебилизм, является рекламно-картиночный оформительский стиль статей и сайтов. Все эти продукты низкохудожественной самодеятельности и дешевого китча являются хвостистскими ухищрениями, по сути буржуазными развлекательными методами. Часто этот крестовый поход за лайками и репостами из области графического изображения переносится в область текста, проявляясь в качестве мелкотемья, ложной оперативности и дармового революционного пафоса. Идиотский принцип ориентировки на потребителя превращает любую статью в дешёвую агитку.
Причём по всем этим сетевым левым шарагам виден закон обратно-пропорциональной зависимости качества статьи и количества комментариев. Чем статья содержательнее и научнее, тем меньше её комментируют коммунистические буратины.
И вот эта аудитория сетевых петрушек иногда выступает против «Прорыва». Поскольку в основе любой критики «Прорыва» на 99% лежит незнакомство с содержанием журнала либо его «диагональное» чтение, то абсолютное большинство ораторов так или иначе сходится в том, что «скучно» или «сектантство». Левые болваны как малые дети страждут, чтобы им о сложных вещах рассказали увлекательно и в популярной форме. И, конечно, кратко! Они не способны понять, что журнал издаётся не для развлечения или досужего трёпа. Как правило, их общие оценки журнала никак не соотносятся даже с азбучными истинами марксистской революционной теории.
Если же пациенты вчитываются хотя бы на глубину одной страницы статьи, например, Подгузова, то встречаясь с первой творческой мыслью Валерия Алексеевича не «по форме» пыльных учебников брежневской КПСС и БСЭ, немедленно бросают начатое. Пожалуй, нет ни одного критика «Прорыва», который действительно понял программу журнала в целокупности. Даже Сарматов и его ганимед Голобиани, считающиеся в своей среде чебурашек гуру марксизма, не разобрались с теорией научного централизма, «приземлили» её до своего уровня — «Даёшь больше теоретической подготовки в партии!» — и потащили выхолощенный «бренд» в гнездо LeninCrew будоражить паству.
Практика показывает, что реальное усвоение марксизма происходит следующим условным порядком. Обычно человек, заинтересовавшийся марксизмом или коммунизмом, в течение пары лет в «спокойном режиме» знакомится с основными работами классиков. Выглядит это как простое и, можно сказать, непринуждённое чтение или даже почитывание работ Маркса, Энгельса, Ленина и реже Сталина. Состав статей и книг зачастую бывает разный, но практически никогда не включает «Капитал» как якобы тяжеловесный труд. После чего человек обычно становится сторонником коммунизма, а в вопросах обществоведения доверяет основным, азбучным истинам марксизма. Если его увлекает перспектива политической деятельности и какая-никакая пропагандистская практика, то в определённый момент он идёт дальше. Второй этап обычно начинается с того, что человек по какому-нибудь конкретному вопросу обращается к одной из работ классиков и с удивлением обнаруживает, что совершенно ничего не понял в прочитанной ранее статье или книге и таким образом начинает разбираться по отдельной теме глубже. Затем эта ситуация повторяется вновь и вновь. В таком случае можно говорить, что данный человек начинает поверхностно разбираться в отдельных положениях марксистской науки, причём ещё совершенно механически и метафизически воспроизводя известные истины.
Именно на втором условном этапе марксистской образованности «зависли» практически все леваки и партбилетоносцы. Каждый из них способен найти цитату из работы классика, в том числе из «Капитала», но не владеет, во-первых, марксизмом как всеобъемлющей системой знаний, во-вторых, диаматикой как методом мышления. Удивительно, но большинство неучей-«коммунистов» свято верят, что их марксистское образование примерно на этом официально завершено. Те же, которые считают себя теоретиками, еще осиливают пару учебников Митина и начинают читать «по-серьёзному» две-три работы классиков, застопорившись в каждой на 70-й странице.
Вернёмся к перспективному развитию. Без практической пропагандистской работы, причём желательно в форме литературной, дальнейшее освоение марксизма представляется, вообще говоря, крайне маловероятным. Вдобавок, только если в основе пропаганды лежит внимательное, уже медленное и вдумчивое изучение, главным образом, «Капитала», «Происхождения семьи, частной собственности и государства», всех основных работ Ленина и большинства работ 13-томного собрания сочинений Сталина. А неустанное копание по крупным, мелким и мельчайшим вопросам в работах классиков в качестве насущного требования пропагандистской практики, с обязательным разрешением вопросов хотя бы в первом приближении, постепенно создаст устойчивую систему относительно крепких базовых знаний, которые уже качественно отличаются от внутричерепушечного винегрета подавляющей массы левачья. Вместе с тем вырабатывается добротная привычка по каждому «тонкому» вопросу сверяться с классиками, как бы «советоваться» с книгой.
После двух десятков нехалтурных статей и заметок, после практических успехов в качественном росте материалов и количественном росте распропагандированных сторонников, и в случае, если человек продолжает добросовестно самообразовываться, рано или поздно произойдёт скачок в третий этап. Он представляет собой уже зрелое штудирование классиков, когда перечитываешь страницы по десять раз, чтобы до мельчайших подробностей разобраться с мыслью Маркса, Энгельса, Ленина или Сталина во всех взаимосвязях с их учением в целом. Штудирование с обращением к нескольким или многим работам классиков, включая «Философские тетради».
Отдельное значение имеет изучение «Науки Логики» и особенно непрестанное обращение к ней в каждом случае методологического вопроса. Гегель — знатный мистик, однако знающий материалист научится читать гегелевскую хитросплетёнку «как надо». Гегель в чтении полезен не только приучением читателя к своим совершенно особенным абстракциям и гибкости движения мысли, но и как своеобразный собеседник-идеалист, суждения которого позволяют не зашориваться, а посмотреть свежим взглядом на имеющийся расклад фактов, явлений, процессов, сил и тому подобных объектов исследования.
На условном четвёртом «дане» марксизма в порядок дня уже можно поставить полноценное научное исследование вместо грамотной, и даже творческой, но только лишь интерпретации марксизма, свойственной литературно-пропагандистскому развитию на прежнем этапе. Так, в какой-то момент, когда пишется очередная статья и разбирается сложный и глубокий вопрос с привлечением массы литературы, главным образом работ классиков, вдруг происходит приближение к его разрешению, нащупывается понимание и, что самое главное, соответствие этого понимания с действительностью, с фактами, со всей общественно-исторической практикой.
Ясно, что митрофанушки потребуют примеры. В частности, в наших статьях была поставлена пара интересных вопросов, несколько намечены пути к их плодотворному исследованию. Это можно считать весьма скромными, но достижениями. К таковым мы относим, во-первых, определение источника чувства прекрасного, во-вторых, разработку отношения объективного и субъективного в теории революционной ситуации и, в-третьих, застрел вопроса о вождях в коммунистическом движении. Многие теоретические наработки газеты воплотились в брошюре о реставрации капитализма в СССР.
Таков примерный и в известной степени умозрительный чертёж образовательного становления полноценного коммуниста, исходя из реальной необходимости, а не в связи с умственной леностью большинства резонёров. Ясно, что мощнейшим движущим фактором становления подлинного коммуниста является добросовестность и полное отсутствие чванства, зазнайства и самолюбования, иначе любое превышение среднего уровня левого болота неминуемо превратится в тормоз дальнейшего самообразования. Полноценный коммунист, диаматически образованный, способен безошибочно прокладывать правильную политику путём точного учёта ситуации, расстановки сил и посредством прозорливого научного прогноза. Остальное — дело техники, опыта и политической сноровки.
Если же говорить про «Прорыв», то подлинным исследовательским мотором журнала является Валерий Алексеевич Подгузов, у которого нет ни одной статьи без научного марксистского творчества, как минимум — в виде глубокой переработки известных марксистских положений применительно к сегодняшней обстановке, и как максимум — в виде постановки и полноценной разработки насущных вопросов коммунистического движения. Вместе с ним на теоретическом фронте бьются остальные члены редакции, в первую очередь, т. Петрова и т. Лбов.
Так на наш взгляд выглядит ситуация с точки зрения образовательного уровня, в которой торпидные тявки из левого интернета «критикуют» мерно шагающего к намеченной цели слона.
Одним из самых распространённых кряканий на прорывцев является обвинение в хамстве и вообще неуважении к изысканиям оппонентов. В этой связи хотелось бы отметить, что любой добросовестный человек после аргументированной критики и даже оскорблений, если хотя бы чувствует, что оппонент может быть прав, будет разбираться, а бессовестный человек будет жаловаться на хамство и уничижение достоинства и так далее. Зачем нам в партии кисейные барышни, которые, если обдать их крепким словом, падают в обморок? Такие «коммунисты» никому не нужны. Нужны только такие сторонники, которые умеют держать удар. Нельзя забывать, что политика — это весьма опасная стезя, в ней, в частности, нередко не только обзывают, но и убивают.
Коммунизм — это не дискуссионный клуб и не кружок любителей словесности, а борьба за будущее человечества. И борьба на смерть — или мы, или нас. Некоторые почему-то забывают, что для совершения революции необходимо как минимум, чтобы большинство революционеров, а значит уж точно все коммунисты, были готовы сражаться на смерть, то есть не жалея собственной жизни. А в сегодняшней обстановке это означает бескомпромиссное добросовестное самообразование, революционное самовоспитание и отказ от обывательщины. А то почти все левые обломовы заплыли жиром у своих компьютеров и думают, что «постукивая» комментарии в пабликах, готовы к взятию власти.
Единственным логически допустимым аргументом против ведения жесткой дискуссии является известный тезис Плеханова о том, что ругающиеся революционеры теряют «политический капитал» в среде пролетариата по сравнению со стреноженными революционерами, соблюдающими мнимое единство, порядочность и внешнее благодушие. Это всё убогие теорийки единства — пыльник оппортунизма и политическое лицемерие. Не говоря о том, что митрофанушки не то что не завоевали внимания пролетариата, а принципиально его никогда и не завоюют.
Мы выступаем по поднятым вопросам совершенно независимо от редакции журнала «Прорыв» или его авторов. Выступаем как сторонники журнала, потому что, как нам кажется, следует дать отпор отвратительному критиканству леваков. Ясно, что наша заметка никого из укоренённых незнаек не переубедит, но по крайней мере даст ответную отповедь со стороны верных сторонников журнала на бессодержательные нападки.
А кроме того, среди сторонников и полусторонников «Прорыва» в связи с выработанной во всей левой среде привычкой каждой козявки вякать на журнал, подтачивается восприятие позиций «Прорыва», что может мешать обретению твёрдости убеждений. В стае левых буратинок специально создают атмосферу того, что отношение к журналу является как будто бы общим местом: «Всё с ними давно понятно, сектанты же». Эта мода призвана подменить критику и отвратить от чтения журнала тех, кто на это способен.
У определённой части симпатизантов «Прорыва» эта мода вызывает колебания, а колебание — это предвестник оппортунизма, если не сам оппортунизм. Возможно, если крепким словом показать реальное отношение к этой левой колде с их кукареканьем, то это приведёт в чувства некритически сомневающихся читателей журнала. Кстати говоря, сомнения эти, проявляются в том числе в том, что читатели иногда стыдливо говорят о статьях Подгузова, что, мол, да, у него «много лирики». Застенчиво кивают на то, что якобы Подгузов отчасти графоман. Вниманию таких «сторонников» — у Подгузова нет лирики в статьях, а если вам кажется, что он графоман, значит вы или не умеете читать его статьи или идёте на поводу у тех, кто «не осилил». Если у вас есть сомнения, то в комментариях к этой заметке приводите «лирику» по тексту и мы вам разъясним наш взгляд, зачем та или иная мысль была высказана и какое она имеет значение. Бездумное и полубездумное чтение «Прорыва», в частности статей Подгузова — это самый распространённый результат «соприкосновения» человеческой головы с журналом.
Читать Подгузова необходимо внимательно, прислушиваясь к каждой мысли и каждой его формулировке. Нужно выработать определённый вкус к знакомству с его исследовательской работой. В отличие от других авторов, в том числе авторов «Прорыва», Подгузов в своих статьях позволяет продвигаться по пути познания практически самостоятельно, под его, условно говоря, товарищеским присмотром. У Подгузова нет ни одной статьи, которую достаточно прочитать один раз. Это наше правило, и мы его рекомендуем всем.
Используя известный ярлык «сектанты», левые лоботрясы теперь на каждом углу в интернете кричат «Секта им. Подгузова». Почему именно «имени», сказать сложно, если не невозможно. Но суть в том, что это «страшное» оружие классовой борьбы должно создать в каждом интересующимся журналом «Прорыв» человеке чувство неудобства и неловкости, основанное на «общепризнанной» порочности сектантства или ориентировки на какого-то человека. Этот снаряд против прорывцев митрофанушки «выточили», между прочим, потому, что даже их кучерявые и пустые головушки осознают бесспорное значение подгузовских статей.
Каждый добросовестный сторонник «Прорыва» должен безусловно признавать роль Подгузова в выработке современной коммунистической теории. И нет ничего зазорного в том, что шайка левых балбесов нарекает нас сектой, во главе которой стоит такой авторитетный коммунист как Подгузов. Если расшифровать деревянную логику буратинок, то они имеют в виду, что «Прорыв» сколачивает действительно авангардную и боевую спайку коммунистов на основе твёрдой идейной позиции подгузовских статей.
Следует признать, что «секта имени Подгузова» — это не первый подобный «дерзкий» ярлык. Некоторое время назад в среде левых болванов было принято шуметь о прорывцах как о «тру-марксистах». И опять же ничего не попишешь, «Прорыв» действительно выступает за самый что ни на есть true marxism. Поэтому, несмотря на все потуги чебурашек, невозможно оскорбить честь журнала и его сторонников обидным словом, которое хоть отдалённо отражает суть прорывской позиции или место журнала в коммунистическом движении.
РЕДАКЦИЯ
12/05/2017 (вторая редакция от 01/05/2018)
Прорывист 
Статья которая сойдёт в качестве хотя бы непрямого ответа https://vk.com/doc129164760_445569033
Моя статья была была написана до того как я ознакомился с этой статьёй. Но считаю что почитателям «Прорыва» следует с ней ознакомится. И уж простите что в ней я ругаю Подгузова и выказываю некоторые свои иллюзии относительно отношения журнала к левакам, которые развеялись с чтением вашей статьи. И я с вами полностью несогласен по поводу грубости в общении. Если не хотите читать грубоватую низковатую критику вашего авторитетного автора, то переходите сразу к делу, к частям про фашизм.
Станислав, мнение о том, что ваши записки о фашизме могут служить ответом на данную заметку — явно ошибочно. Ваш комментарий написан невпопад. Чего вы добиваетесь, кроме того, чтобы крякнуть здесь у нас? Критиковать ваш взгляд на фашизм не имеет никакого практического смысла. Этот вопрос был исчерпывающе изложен на страницах журнала. В разделе «Информация» на нашей странице есть ссылка на статью — http://proriv.ru/articles.shtml/guests?vs_perm. Есть недавняя статья Подгузова — http://proriv.ru/articles.shtml/podguzov?fashism49. Вы их читали? Ответьте честно.
Разместите в комментарии текстом те мысли, которые, по вашему мнению, заслуживают быть обнародованными против прорырцев.
Приветствую! Я бы хотел задать вопрос по поводу последней статьи тов. Советского. В ней идет утверждение, что государство не может осуществлять эксплуатацию пролетариата. Но как же быть со словами Энгельса, который писал в «Анти-Дюринге»: «Современное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмет оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать». Прошу пояснить мне этот момент.
Мы за Советского отвечать не обещали, однако вопрос понятен.
Эксплуатация — это вид общественного отношения между людьми, которые объединены в крупные группы и из-за своей высокой устойчивости называются классами. Ленин упрощённо говорил, что когда один живёт за счёт труда другого, возникает класс. Государство не является классом ни в каком смысле, наоборот, государство — это особая сила, появившаяся для подавления одного класса другим. Поэтому государство эксплуатирует пролетариат в пользу всего класса буржуазии, в пользу того, чтобы сохранить условия эксплуатации вообще. То, что государство в своих целях использует один отряд капиталистов против другого отряда капиталистов не создаёт никакой дополнительной эксплуатации пролетариата, а только перераспределяет прибавочную стоимость между конкретными группами олигархов. Таким образом, стороной эксплуатации является исключительно класс буржуазии, а государство — это инструмент, который хотя и может выступать формально в роли эксплуататора, то есть нанимателя пролетариата, но самостоятельных эксплуататором быть не может.
Роман вы пишете, что в статье Советского «идет утверждение, что государство не может осуществлять эксплуатацию пролетариата». Такого в ней нет. Советский говорит: «по мнению Чижикова, в капиталистическом государстве человека эксплуатирует и (!) государство, и (!) человек. Когда человек эксплуатирует другого человека с целью получения выгоды — это ещё можно себе представить, но как представить то, что человека эксплуатирует государство? Неужели государство, это некое живое существо, использующее труд людей ради наживы? Понятное дело, что в действительности нет такого, чтобы государство было представлено в виде живого существа, государство — это форма власти, необходимая определённой части общества для правового обеспечения эксплуатации человека человеком. Иными словами, государство — это форма насильственной социальной организации людей, образованная одной частью общества с целью подавления интересов другой его части».
Если в статье Советского и есть какие-то кривотолки, то суть позиции, как думаю, я изложил.
«государство в своих целях использует один отряд капиталистов против другого отряда капиталистов»
Имеется ввиду, что олигархи используют государство, а не наоборот. Не точно написано.
Благодарю за развернутый ответ! Я понял в чем суть, Игорь отпровергает то утверждение, будто человек эксплуатируется с двух сторон, в то время, как эксплуатация идет с одной и той же стороны. Но Игорь как-то неказисто выразился: из его слов можно сделать вывод, будто он доказывает, что государство, в лице чиновников, управляющих госпредприятиями, вовсе не является соучастником эксплуатации.
В его статье, к сожалению, имеются огрехи и неточности.
Роман, не знаю, загляните ли вы опять на эту страничку, тем не менее, и этот вопрос, как все, необходимо решать диаматически. Буржуазное государство НЕ ЭКСПЛУАТИРУЕТ каждого пролетария персонально, но класс капиталистов не смог бы эксплуатировать весь класс пролетариев, если бы не сила государственного аппарата, прежде всего в лице жандармерии, полиции, тюремщиков, армии, которые годами могут бездельничать, но в определенный момент, одноактно, проявляют насилие, устраняют наиболее опасных бунтарей и, вновь, погружаются в спячку. Практика СССР показала, как только наши неопредприниматели взялись за бизнес, они тут же стали обзаводиться частными силовыми структурами, расходы на которые, с одной стороны, относились к убыткам, а с другой стороны, являлись условием получения прибыли вообще. Т.е. прибыль не производится государством, но прибыль невозможно произвести, если буржуазное государство не выполняет своих силовых политических функций. На галерах, обычно, барабанщик отбивал такт гребцам. Можно ли утверждать, что барабанщик — эксплуататор, тем более важный элемент системы эксплуатации? Кстати, когда гребцы, всё-таки, сбиваются с такта, на сцену выходит надсмотрщик с плёткой и начинает лупить. Вопрос, увеличивается-ли с каждым ударом хлыста стоимость перевозимого груза? Прибыль — синоним слова эксплуатация. Точность в этом вопросе необходима. Если назвать государство главным эксплуататором, то нужно все силы, как это делает Удальцов, направить на борьбу с полицией на улице. Победив полицию, мы «побеждаем» эксплуатацию! ТАК??? Между тем, оставьте без внимания, например, класс частных парикмахеров и вы опять получите, через некоторое время, капитализм с олигархами.
Большое спасибо Вам за разъяснения!
Здравствуйте, как нужно понимать следующую цитату из http://proriv.ru/articles.shtml/podguzov?naucg_centr_45 ?
« Многие, до сих пор, не понимают, что причина ДЕЛЕНИЯ общества на классы не биологическая, не объективная, а исторически субъективная, в том смысле, что в человеке главным отличием от другого человека является не физиологическое и не богом дарёное, а сознательное. И, в зависимости от наполненности его сознания фундаментальной и актуальной информацией, от степени совершенства методологии его мышления, объективная практика расставляет людей на противоположные роли в обществе, что и позволяет их относить к различным классам, основные внешние признаки которых и сформулировал Ленин. Но, заучив эти внешние признаки любого класса, многие так и не поняли ПРИЧИНЫ этого деления и не понимают до сих пор, почему они оказались в рядах эксплуатируемого, фактически, бесправного класса, почему хозяева обращаются с ними хуже, чем с болванками на складе заготовок.
Между тем, субъекты, которые на стадии первобытного коммунизма, в силу простодушия, отказали себе в интенсивном развитии своего сознания и остались слеповерящими и слабодумающими индивидами, и образовали класс людей преимущественно физического труда, давший миру, впоследствии, рабов, феодальных крестьян и пролетариев умственного и физического труда.»
О! Это вы подняли ключевую тему, между прочим. Мы полагаем, что вообще самая главная заслуга журнала «Прорыв» в развитии теории состоит в том, что они вернули научность в вопрос об отношении объективного и субъективного в обществе, который был извращён советскими и другими оппортунистами. Приведённая цитата — частный вывод из этого общего момента. Мы в заметке обещали доказать отсутствие лирики и обоснованность акцентов Подгузова, а вы задали теоретический вопрос. Поэтому отвечаем с целью расшифровки указанного положения, но не в качестве защиты автора.
Понимаем ваше «недоумение», ведь вы, как и большинство, зазубрили простые формулы «истмата» из советских учебников и энциклопедий. Давайте попробуем вместе посмотреть, так ли «не прав» Валерий Алексеевич, как вам кажется. Если мы правильно понимаем, то суть ваших претензий заключается в том, что классы вы считаете безусловно объективным общественным явлением, и говорить о субъективном источнике классового деления вам кажется ересью, отказом от трактовки материальной основы классового деления.
Итак, о чём речь? Что вы скажете о причине классового деления? Полагаю, что приведете известное высказывание Маркса, что «существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства». Далее, наверное, расскажете, что, как известно, появление классов исторически связано с двумя «волнами» разделения труда — выделение пастушеских племен и отделение ремесла от земледелия. Ну и всё, собственно. По крайней мере в марксистской литературе ответа по сути нет, только историческое описание. Просто расписывают «разделение труда» и «возникновение частной собственности» как понятие, явление и разъясняют их содержание. Однако в чём конкретно причина?
Согласны ли вы, что классы буржуазного общества, классы феодального общества и классы рабовладельческого общества имеют известную историческую преемственность? С одной стороны, каждый новый господствующий эксплуататорский класс является революционным по отношению к господствовавшему ранее классу, но с другой стороны, их классовая борьба была лишь борьбой между двумя паразитами за место под солнцем. «Прогрессивные» паразиты просто уловили, что новые производительные силы требуют новых форм эксплуатации, иначе не клеится производство. Преемственность же эксплуатируемых классов вообще налицо, просто батрачат по-разному чисто технически, в остальном — «жизнь» одинакова.
Таким образом, в основе классового деления в целом лежит некоторая единая сущностная причина. Если спросить современного левака о том, какая причина лежит в основе классового деления, то вы услышите много досужих рассуждений и увидите много цитат, но суть ответа сведётся к тому, что классовое деление возникает, потому что… возникает, и всё тут. Объективно положено ему возникнуть, исходя из положений марксизма, и баста! Получается ошибка — вульгарно-материалистическое представление, что общество развивается как бы ультрадетерминированно, без субъективного «зеркала» сознания, будто бы капиталист возникает, потому что положено при капитализме возникать капиталисту. Улавливаете схожесть подобного взгляда с известным оппортунизмом постсталинской КПСС? А с рабочефильством? Как известно, в РКРП был «пролетарский минимум» на руководящих постах, как он объяснялся? Очень просто — этой вульгарной теорией причин классового деления — раз подошёл к станку и натёр пару мозолей, значит встал на «позиции пролетариата». Гагина и гагинцы прямо пишут, что пролетариат по своей природе обладает революционным пролетарским чутьём и чувствует, видимо, как собака, как идти к коммунизму.
В реальности же объективная историческая деятельность осуществляется исключительно субъективно, а в работах классиков, собственно, так она и понимается, в отличие от дурных учебников. У классиков вы не увидите этих советской мертворожденной истматовской схематики, как будто общество развивается словно гегелевская идея.
Или иными словами, большинство «марксистов» вульгарно трактует категорию «разделение труда», не понимает первичность разделения труда к по отношению к появлению частной собственности и классов. Энгельс: «Из первого крупного общественного разделения труда возникло и первое крупное разделение общества на два класса — господ эксплуататоров и эксплуатируемых». Из «Немецкой идеологии»: «Разделение труда становится действительным разделением лишь с того момента, когда появляется разделение материального и духовного труда».
Поэтому Подгузов пишет, что «причина деления общества на классы исторически субъективная, В ТОМ СМЫСЛЕ, что… в зависимости от наполненности сознания фундаментальной и актуальной информацией, от степени совершенства методологии его мышления ОБЪЕКТИВНАЯ ПРАКТИКА расставляет людей на противоположные роли в обществе». То есть экономические законы и возникли на фундаменте разделения труда на умственный и физический, и работают по принципу увековечивания этого разделения, углубления антагонизма.
Маркс говорил: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни…». Переверните эти слова в их отрицание и получите картину классового общества. Человек порабощён разделением труда, главным образом, противоположностью умственного и физического труда, для него труд является исключительно средством для жизни. Но как порабощён? Коммунистические дундуки, которые зазубрили школярские схемы вам скажут: «Как-как? Средствами насилия и террора!», но средства насилия и террора являются только лишь мощнейшим фактором «первоначального накопления» и передела частной собственности. А вот главная причина порабощения заключается в том, что эксплуатируемый класс, во-первых, не умеет управлять производством в отличие от эксплуататорского класса и его менеджмента, который, впрочем, давным-давно прямо в него входит; и, во-вторых, никак не может осознать своё положение, осознать то, что паразитические классы ему не нужны. Вопросы эти, как видно, тесно взаимосвязаны и переплетены. Отсюда, между прочим, следует тот факт, что осуществление власти классом прямо зависит от умения класса управлять общественным производством — о чём напрочь забывают практически все непрорывовские «исследователи» сущности власти рабочего класса. Эти «марксисты» активно обсасывают чисто схоластический вопрос о механизмах формирования органов публичной власти, контрольных комитетов, профсоюзов и прочую внешнюю шелуху, тогда как ключевой вопрос власти рабочего класса — в компетентности, в способности управлять или способности заставить принимать правильные решения тех, кто может управлять, как вариант.
Вторая часть цитаты Подгузова: «Между тем, субъекты, которые на стадии первобытного коммунизма, в силу простодушия, отказали себе в интенсивном развитии своего сознания и остались слеповерящими и слабодумающими индивидами, и образовали класс людей преимущественно физического труда, давший миру, впоследствии, рабов, феодальных крестьян и пролетариев умственного и физического труда».
Вот как Энгельс описывает то же самое: «От поколения к поколению все больше перемешивались между собой члены различных родов и фратрий по всей территории Аттики и особенно в самом городе Афинах, хотя и теперь еще афинянин мог продавать не принадлежащим к своему роду лицам лишь земельные участки, но не свое жилище. С дальнейшим развитием промышленности и обмена все полнее развивалось разделение труда между различными отраслями производства: земледелием, ремеслом, а в ремесле — между бесчисленными разновидностями его, торговлей, судоходством и т. д.; население разделялось теперь по своим занятиям на довольно устойчивые группы; каждая из них имела ряд новых общих интересов, для которых не было места внутри рода или фратрии и для обслуживания которых появилась, следовательно, потребность в новых должностях. Количество рабов значительно возросло и, вероятно, в ту пору уже намного превышало число свободных афинян; родовой строй первоначально совсем не знал рабства, а следовательно, не знал и средств, при помощи которых можно было держать в узде эту массу несвободных. И, наконец, торговля привлекала в Афины множество чужестранцев, которые селились здесь ради легкой наживы; в силу старых порядков, они также оставались бесправными и беззащитными и, несмотря на традиционную терпимость, были беспокойным, чуждым элементом в народе.
Одним словом, родовой строй подходил к концу. Общество с каждым днем все более вырастало из его рамок; даже худшие из зол, возникавшие на глазах у всех, он не мог ни ограничить, ни устранить. Но тем временем незаметно развилось государство. Новые группы, образовавшиеся благодаря разделению труда сначала между городом и деревней, а затем между различными городскими отраслями труда, создали новые органы для защиты своих интересов; были учреждены всякого рода должности. А затем молодому государству для ведения отдельных небольших войн и для охраны торговых судов потребовались прежде всего собственные военные силы».
Ответьте теперь, «все полнее развивалось разделение труда», «появилась, следовательно, потребность в новых должностях», «новые группы, образовавшиеся благодаря разделению труда», «были учреждены всякого рода должности» — что лежало в основе этого процесса, если не выделение из массы «субъектов, отказавших себе в интенсивном развитии своего сознания»?
И ещё такое же описание Энгельса: «сгустившееся население создает в одном месте одинаковые, в другом — различные интересы между отдельными общинами; их группировка в более крупные целые вызывает, в свою очередь, новое разделение труда и образование органов для охраны общих и защиты спорных интересов. Эти органы, занимая уже в качестве представителей общих интересов целой группы обособленное, а при известных обстоятельствах даже враждебное, положение по отношению к каждой отдельной общине, вскоре получают еще большую самостоятельность — отчасти вследствие наследственности должностей, почти неизбежно возникающей в том быту, где все складывается само собою, отчасти по причине учащающихся столкновений с другими группами, вызывающих усиленную необходимость в этих органах… Эта самостоятельность общественных должностей по отношению к обществу усилилась до господства над ним… слуга при благоприятных условиях постепенно превратился в господина и, смотря по обстоятельствам, являлся то восточным деспотом и сатрапом, то греческим начальником, то шефом клана кельтов и т. д.; … отдельные личности, достигшие господства, слились в целые господствующие классы».
Спасибо за ответ. Стало понятнее. Только не понимаю зачем нужно так непонятно выражаться. Ведь я наверное не единственный кто не понял это место а другие и вовсе понимают превратно.
«То есть экономические законы и возникли на фундаменте разделения труда на умственный и физический, и работают по принципу увековечивания этого разделения, углубления антагонизма.»
«Или иными словами, большинство «марксистов» вульгарно трактует категорию «разделение труда», не понимает первичность разделения труда к по отношению к появлению частной собственности и классов.»
В учебнике истмата Константинова 1951 г. можно найти следующее высказывание.
«Развитие производительных сил привело к появлению общественного разделения труда, к росту *обмена* и возникновению *частной собственности* на средства производства. Частная собственность зародилась как результат развития производительных сил и общественного разделения труда. Обособленный, общественно разделенный труд неизбежно вел к частной собственности на средства производства и на продукты производства, так же как до этого общий, совместный труд обусловливал общественную собственность на средства производства.»
Вроде бы марксистам давно известно о разделении труда, как причине появления частной собственности.
Или вот еще оттуда же.
«Производственные отношения рабовладельческого общества характеризуются разделением города и деревни, умственного и физического труда — разрывом между умственным и физическим трудом. Физический труд становится уделом рабов, а умственный труд монополизируется классом рабовладельцев.»
«Антагонизм между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, возникший в рабовладельческом обществе, сохраняется и воспроизводится затем на протяжении всей истории антагонистических общественных формаций.»
Учебник правда не делает на антагонизме между умственным и физическим трудом такого ударения как Подгузов, это да.
«А вот главная причина порабощения заключается в том, что эксплуатируемый класс, во-первых, не умеет управлять производством в отличие от эксплуататорского класса и его менеджмента, который, впрочем, давным-давно прямо в него входит; и, во-вторых, никак не может осознать своё положение, осознать то, что паразитические классы ему не нужны. Вопросы эти, как видно, тесно взаимосвязаны и переплетены. Отсюда, между прочим, следует тот факт, что осуществление власти классом прямо зависит от умения класса управлять общественным производством — о чём напрочь забывают практически все непрорывовские «исследователи» сущности власти рабочего класса. Эти «марксисты» активно обсасывают чисто схоластический вопрос о механизмах формирования органов публичной власти, контрольных комитетов, профсоюзов и прочую внешнюю шелуху, тогда как ключевой вопрос власти рабочего класса — в компетентности, в способности управлять или способности заставить принимать правильные решения тех, кто может управлять, как вариант.»
Вот это понятно написано, можно же было написать так, тогда бы не возникло недоразумений у некоторых марксистов.
Подгузов сложный и очень интересный автор, единственный известный нам, который реально заставляет думать читателя. Правильно понять Подгузова — значит прочитать множество его статей и свести их в единую картину. Читали статью «Что значит понять»? Почитайте обязательно!
И всё же. Может стоит завести переводчика с Подгузовского на человеческий?
Статью «Что значит Понять» читал.
Наша позиция по Подгузову выражена в статье выше. Если вы не согласны, то мы ничем помочь не можем.
Так помимо выражения позиции её как то обосновать нужно — ни это ли принцип научного централизма?
А в вашей статье есть только это:
«Читать Подгузова необходимо внимательно, прислушиваясь к каждой мысли и каждой его формулировке. Нужно выработать определённый вкус к знакомству с его исследовательской работой. »
Комментатор выше уже писал, что можно ведь было писать понятнее, ведь цель то написания статьи(если ты её куда то выкладываешь) донести мысль до читателя и с этим у журнала проблемы. Ведь откуда берётся критика вроде той что разобрана в статьях типо «Федорено горе» — как раз из за не понимания того что было написано, мне вот, чтобы прояснить для себя некоторые моменты, приходилось обращаться к Годяеву. Так может не проще ли было перед публикацией, в целях экономии сил авторами и читателями, дать прочитать статью какому то кругу людей (желательно не тех, которые регулярно читают журнал и являются его сторонниками) и сразу тогда дать какие нибудь пояснения в статье, когда определятся те места, которые вызовут у читателей затруднения. Отослать статью 10-20 левакам в ВК и внести правки это не сложно, а отвечать потом каждый раз на одни и те же вопросы намного труднее. Будьте добры, по возможности, донести эту мысль до редакции журнала.
Не будем добры, потому что вы в корне не правы.
Вы говорите главная задача донести мысль до читателя, но это верно только в предельно общем смысле. Практика наглядно показывает, что «донести мысль», какая бы она не была научная, невозможно в голову, в которой нет необходимой культуры мышления для усвоения и понимания «мысли». Поэтому, если правильно раскрыть вашу задачу, наряду с непосредственной передачей информации существует ещё не менее важная задача — научить эту информацию понимать.
Как вы помните по истории СССР, некоторые наивно полагали, что можно «взять учение Маркса», разбить на параграфы, сформулировать положения «по яснее», да пократче, назвав своё упрощенчество «доходчевостью», и давать зубрить неофитам. Что из этого вышло мы с вами знаем.
Если вы назовёте реальные недостатки в статьях Подгузова, то можно их и обсудить, но то, что говорите вы — я не понимаю, «донесите» до меня мысль, — это не недостаток статей и даже не отдельное упущение, а ваша интеллектуальная лень. У Подгузова 99 из 100 формулировок филигранно точные. Сложное сказать просто в достаточном качественном объеме невозможно в принципе, поэтому вы простите по сути сложно обкромсать до простого изложения.
Я вам могу таких истины выдать с гору. И, кстати, в достаточно хороших формулировках. Помните Марксово, что коммунизм — это уничтожение частной собственности. Блистательно же сказано! Однако для незнающего марксизм не понятно ровным счётом ничего. А как вам такая формулировка научного централизма — это естественное состояние грамотных людей, занятых одним делом и болеющим за его результат. По моему здоровская! Только опять же ничего не ясно, если в содержание этой благовидной фразы не «залить» науку.
Можно предположить, что вы говорите в плане «понятнее» не про упрощение, а, скажем, про переформулирование. В таком случае, вам лучше взять содержание статьи Подгузова и написать свою статью, чтобы показать как лучше словесно выразить его изыскания. Однако, лично я убеждён, что между содержанием статьи и её формой есть диалектическая взаимосвязь, которую разорвать невозможно. Поэтому вам «трудно» читать Подгузова не потому что он неудачно пишет, а потому что вы пока ещё «неудачно» думаете на «ступеньке» его мышления.
Взять, например, «современных» философов. Они пишут, ух многосложно! Но, когда их читаешь совершенно ясно, что само изложение на самом деле проще-простого. Например, тот же Хайдеггер, он пишет примитивные вещи в сущности в примитивной форме. А ореол сложности создаёт, главным образом, напыщенной и пустой терминологией. Невозможно примитивную философию излагать в сложной форме не нарочито, без использования витиеватых и пустых терминов и аналогий. У Подгузова этого не наблюдается отроду. Наоборот, он всегда пытается использовать наиболее удачные слова и самый обычный живой язык.
В материальной природе, там где есть человеческое сознание, сознание тоже влияет на материю об этом Подгузов и говорит. Чем сильнее развито сознание человека, тем сильнее это влияние. Но это влияние не бесконечно, оно ограничено рамками материи, материя здесь все равно определяет.
К примеру, Робинзон Крузо оказался на необитаемом острове, будучи имея некоторое развитое сознание, он одомашил коз, построил лодку, построил дом, т.е. изменил, развил окружающую материю, но в той мере, в какой ему позволила эта материя. А вот построить электростанцию и выработать электричество он не мог, в силу объективного отсутствия знаний в этой области на тот условный исторический период.
Коммунизм тем качественно и отличается от классовых формаций, что влияние сознания, науки на окружающую действительность имеет большую силу. Отсюда, Прорыв призывает к изучению обществознания.
Более того, Влад. У Маркс есть предвидение того, что наука в коммунистическом обществе превратится в «непосредственно производительную силу общества», т.е. наука, а не кирпичи или бетон, будет главным конструкционным материалом, строящим общество людей. Дело в том, что человек существует как биологическая конструкция за счёт обмена веществ, как социальная единица — он формируется под воздействитем бытия, практических производственных отношений, сложившихся к моменту его рождения, а, как Человек, личность формируется и развивается в меру приобщения себя к достижениям науки в самом широком смысле этого слова. Легко представить себе, чем отличается общество, в котором лишь меньшинство обладает знанием каких-либо обособленных наук, от общества, в котором, с самого детства, сознание людей наполняется лишь научными познаниями в широком комплексе и с нарастающим проникновением в объективные глубины бытия. Ясно, что в таком обществе невозможно будет найти дураков, чтобы на их ушах построить финансовую пирамиду, или всю жизнь посвятить накапливанию нулей на своих банковских счетах.