Критиковать фашизм как собирательный образ самого отвратительного, что изобрело человечество, очень удобно. Тут тебе и масса доступной фактуры времён нацистской Германии; тут и международное осуждение; а уж гарантированный приток эмоций при изучении немыслимых зверств карателей точно обеспечен. Критик фашизма стократно усилен праведным гневом, моральным превосходством и очевидной ПРАВДОЙ! Воин-антифашист не боится нападок: любой, кто посмеет с ним не согласиться, автоматически переходит в ранг фашистских прихвостней.

Если какой публичный деятель попробует нацепить свастику, то массы населения будут взбешены. Эта боль, эта память о нечеловеческом зле — несомненно положительный результат советского опыта и образования, значительно препятствующий скатыванию РФ к крайним формам капиталистической идеологии.

Но вот эксцесс: у главы государства в когорте любимых философов обнаруживается что-то, как будто имеющее отношение к фашизму: и в прошлом (И. Ильин), и в настоящем (А. Дугин); последний ещё и школу имени первого собирается возглавить. Однако массы населения не взбешены: свастика на И. Ильине не наклеена, а его риторика властями отфильтрована, да так ловко, что уже и симпатии начинает вызывать. И подобные мерзости встречаются не только по поводу философии: то доску К. Маннергейму повесят, то памятник П. Краснову поставят, а то и с центрального канала Б. Муссолини похвалят!

Что делать? Передовой отряд леваков в лице А. Рудого, К. Сёмина, К. Жукова, Е. Яковлева, Д. Пучкова, Р. Майснера, Е. Баженова, А. Колпакиди, Р. Осина, С. Кургиняна, Е. Спицына и прочих берётся дать бой. Члены отряда провели работу, за которой чувствуются сотни часов подготовки, — детальный разбор позиции И. Ильина, благо дело писал он обильно, работал на публику, взгляды свои выражал отчётливо.

Наши леваки, правда, значительно расходятся между собой во мнениях по поводу причин заигрывания властей РФ с персонажами, подобными И. Ильину: то ли это чересчур резкий правый поворот из-за идущей оборонительной войны, то ли строгий курс на фашизацию и империализм, подтверждаемый захватнической войной. Одновременно с этим весь отряд вполне монолитен в своём более или менее мягком противостоянии разным движениям правого характера, по-царьградски горячо приветствующим подобные начинания властей.

Какие же методы борьбы предлагают авторы по мотивам этого разбора?

Во-первых, это сама по себе антифашистская просветительская работа среди народа. В подавляющем большинстве случаев авторы никакой борьбы явно не предлагают, подразумевая, что принесённый свет знаний о фашистских, коллаборационистских и антикоммунистических явлениях сделают чудо: то ли просто удержат народ от скатывания к коричневой чуме, то ли и вовсе поднимут его на революционную борьбу.

Некоторые из авторов идут дальше, и повествование ведут не просто с антифашистских позиций, но и про коммунизм рассказывают (как К. Жуков про «Манифест Коммунистической партии»). Сути дела просветительского метода борьбы это не меняет.

Во-вторых, это критика властей РФ. «Аккуратнее на повороте, особенно если этот поворот правый», — по-отечески советует властям С. Кургинян. Другие выражаются жёстче, всячески отговаривая руководство РФ от подобного поворота. Вот Р. Осин интеллигентно предложил искать компромисс: формат дебатов с «политологом консервативно-патриотического спектра» завершился, «подчеркивая важность разностороннего рассмотрения и возможность получения новых знаний и вопросов для дальнейшего изучения». Антивоенное крыло отряда вроде А. Рудого и К. Сёмина уже потеряло надежду вразумить власти: мол, всё с вами понятно, фашисты проклятые, СВО уже показала все ваши империалистические намерения.

Изредка авторы играют «кассандру»: например, К. Сёмин, который год потирающий руки в предвкушении неизбежного наступления революции, или К. Жуков, предупреждающий о том, что пролетарии обязательно объединятся.

В-третьих, это встречающаяся, хоть и не так часто, поддержка гражданского протеста. Мол, раз молодёжь уже начала свой бунт против правого консерватизма, то нужно бросить все силы на информационное освещение. Можно даже петицию подписать или на митинг сходить!

В-четвёртых, воззвания о революционном сопротивлении проклятым российским империалистам от А. Рудого и подобных ему троцкистов.

Задача настоящей статьи — оценить подобную борьбу с позиций марксизма.

1. Стихийное реагирование

И. Ильин был продуктом переходного феодально-буржуазного времени, сочетавшим националистические воззрения, где русский народ боговдохновлён на идею «созерцающего сердца», на «уникальный дар обновляющего покаяния» и на «понимание правды и кривды», с ранговым миросозерцанием, в рамках которого управлять народом должны духовно достойнейшие, желательно (хоть и с оговорками, см. «О монархии и республике») с некоторым верховным лидером на вершине иерархии. Октябрьская революция 1917 года осталась для него «чёрным лебедем», помешавшим скорому становлению идеального устройства русского народа. Потому революционные события привели И. Ильина к белому движению и выдвижению в идеологи РОВС.

Удар революцией по идеалистическому сознанию И. Ильина был такой силы, что он абсолютизировал борьбу с коммунизмом, стал неразборчивым в выборе союзников до предельной степени, что потерял связь с реальностью.

В 1933-1934 годах И. Ильин открыто поддержал приход нацистов к власти (см. «Национал-социализм. Новый дух», 1933), так как «Гитлер остановил процесс большевизации в Германии» и продолжил работу штатным сотрудником Русского научного института, финансируемого теперь уже нацистским министерством пропаганды. Уже в этот момент это потребовало от него частичного игнорирования реальности. Во-первых, к этому моменту А. Гитлер уже десять лет как изложил в известной брошюрке свои взгляды: на расширение территории Германии для размещения избытка населения на «жизненном пространстве»; на то, что Россия и подчиненные ей окраины государства будут заселены немцами после завоевания жизненного пространства; на славян как представителей низшей расы, которой судьба уготовила роль прислужников германской высшей расы. Во-вторых, И. Ильин закрыл глаза и назвал легальным незаконный нацистский переворот, начавшийся поджогом Рейхстага в феврале 1933 года и продолжившийся массовым террором. Даже собрат И. Ильина по антикоммунизму и белому движению А. Деникин категорически отмежевался от столь глупой ильинской идеи о том, что в борьбе с большевиками можно дойти до союза с террористом, открыто объявляющим о варварском захвате России.

Казалось бы, Великая Отечественная война настолько выпукло показала угрозу якобы любимым И. Ильиным народу и отечеству, что он, гордо именующий себя философом, должен был бы пересмотреть своё отношение не только лично к А. Гитлеру с его ненавистью и жестокостью к русскому народу, но и к фашизму в целом, как и к роли коммунистических сил в его разгроме. Да и позорное выдворение его из Германии должно было как-то повлиять на оценку событий.

Однако исследование противоречия между русским национализмом и германским фашизмом наш философ по обыкновению проводил в мутной идеалистической каше национальной идеи, где основой победы стала та самая русскость, которая преодолела все преграды вопреки коммунистам. А уж коммунисты, согласно заветам геббельсовской пропаганды, были назначены и в равной с гитлеровцами степени виновными в развязывании Второй мировой войны, и в развязывании Советско-финляндской войны 1939 года, и в гибели советских военнопленных, и в оккупации и порабощении Европы в 1945 году.

Поэтому разрешилось противоречие в пользу… альтернативного, правильного православного русского социал-фашизма (см. «О фашизме» из сборника «Наши задачи», 1948) — такого, который был бы лишён безрелигиозности, правого тоталитаризма, партийной монополии и воинственного шовинизма («мания грандиоза»), взамен поддерживая антикоммунизм, традицию, цивилизацию, социальные достижения и чувство ранга (в противоположность «предрассудку равенства»). Таким образом, философ остался без изменений на своих ранних позициях, когда он утверждал, что «белое движение в целом — гораздо шире фашизма и по существу своему глубже фашизма. Или, если угодно: белое движение есть родовое понятие, а фашизм есть видовое понятие» (см. «Русский фашизм», 1928).

Теории ильинского социал-фашизма не требовались расовые предрассудки. Согласно ей, ряд природой отобранных людей, буржуазно-состоятельных членов общества, имеет право на управление народом, на выборы и на доступ к средствам производства; остальная «чернь» правами не наделена в силу «плохой» души и отсутствия чести. Социал-фашизм, конечно, подразумевает диктатуру, потому что пресловутая честь избранных людей формирует в них понимание, что «Россия должна быть выше классов, сословий и партий», что «интересы России должны быть выше интересов отдельных лиц или групп» и что «русские должны искать ответственных и крепких друзей, с которыми можно сплотиться вокруг лидера и грозно нести дело России» (см. «Манифест русского движения за национальную Россию»).

По каким формальным признакам различать этих хороших людей, И. Ильин нам не пояснил, однако себя в их список включить не забыл. Последнее позволило другому его собрату по антикоммунизму, Н. Бердяеву, критиковать его за то, что он действует от лица абсолютного добра, за его духовную гордыню и использование насилия во имя добра.

Таким образом, иллюзии И. Ильина по поводу того, что гитлеровский фашизм поможет основать «свободную Россию», потерпели крах на практике. Однако ненависть к коммунизму была столь сильна, что И. Ильин обвинил СССР наряду с Германией в развязывании Второй мировой войны, объявил всех причастных к Победе коммунистов врагами, втоптав в грязь героев войны, а подвиг Победы низвёл до абстракции, приписав его исключительно магическому «духу русского народа». Решением для создания будущей «свободной» России философ предложил альтернативную версию «хорошего» фашизма — русского, православного и неагрессивного.

Подобная философия сделала И. Ильина чужим для народа, пережившего страшную войну с фашизмом и победившего в ней. Заслуженный провал философских потуг И. Ильина легко демонстрируется нулевым влиянием его деятельности как при жизни, так и после смерти. Ведь как замечательно подметил наш товарищ И. Бортник,

«фашизм страшен не фактом существования идеологии, или идеологов, или каких-то там сект (а путинско-сурковский клуб любителей Ильина — это не более чем жалкая секта), а тем, насколько массово он охватывает население. А население эти идеи ни хрена не охватили [10]».

Что касается смычки русского национализма с европейским фашизмом в позиции И. Ильина, то нельзя сказать, что она является случайной исторической вариацией выбора подобных персонажей. Дело в том, что история множество раз подтверждала, что национальная буржуазия трусливо идёт на предательство своей страны, своего народа, в услужение иностранной буржуазии, когда ей угрожает рабочий класс и красногвардейская атака на капитал. И. Ильин в этом смысле лишь философски-политически обыграл такое предательство.

Что же можно сказать о стихийных реакциях на творчество подобного деятеля-философа?

Появление И. Ильина в публичном поле является частью повестки, которую формирует не столько власть, сколько сама буржуазия.

Конечно, попытка использовать подобную фигуру в традиционной риторике «примирения красных и белых» является глупостью даже в рамках логики буржуазного класса, потому что сам И. Ильин был непримиримым, чванливым и недальновидным антикоммунистом, не принимающим никаких героев-коммунистов, пусть они хоть трижды спасли отечество, и готовым связаться с любым врагом СССР, лишь бы он был против большевиков. Да и если уж использовать ильинское философское наследие, СВО придётся объявить борьбой «хорошего», «нашего» фашизма с «плохим».

Однако разнообразные правые движения и просто неравнодушные граждане, считающие себя настоящими патриотами, активно поддерживают руководство РФ в подобных начинаниях. Особенно отвратительно на этом фоне выглядят чересчур ярые защитники любого действия властей (например, тут и тут). Они утверждают, что «суть И. Ильина как идеолога — это патриот исторической России, духовный националист, при этом убежденный, последовательный антикоммунист».

Таким образом, И. Ильин у них становится человеком, пережившим времена красного террора (который есть абсолютное зло, которое не надо доказывать) и работавшим над альтернативным, «белым» проектом свободной России. И фашизма-то у него никакого якобы нет: и Власова он не любил, и фашизм критиковал, а в работе «О фашизме» из сборника «Наши задачи» и вовсе указал на все недостатки фашизма, оставив из списка свойств фашизма только некоторую «положительную» выжимку, которая позволила «Муссолини, Гитлеру, Франко преодолеть кризис Великой депрессии быстрее, чем в других странах Запада, навести в своих государствах порядок, поднять аграрный комплекс и промышленность» и которую можно использовать для белого движения. Всё это хорошо и красиво звучит до тех пор, пока они не начинают пытаться объяснять эту самую белую идею. В этот момент происходит фокус: из неё в этих объяснениях совершенно «случайно» выхолащивается вся социал-фашистская суть, связанная с диктатурой и чувством ранга, и рассуждения улетают в идеалистические небеса экзистенциальной положительности и «симфонизма» русского народа: «русская же цивилизация привита от фашистско-нацистского синдрома на уровне своих глубинных первооснов».

Традиционно на повестку начинают реагировать различные общественные силы. Мы уже видели бурную реакцию неприятия от «передового отряда коммунистов». Вместе с ними критикуют и даже ругают руководство и простые граждане, и как-бы коммунисты КПРФ, и оппортунисты всех мастей, и либералы. Любой гражданин РФ, неравнодушный просто потому, что его предки воевали против фашистов, любой рядовой антифашист и даже любой либерал, идущий к целям своими кривыми дорожками, — каждый из них может проделать подобную работу.

Поскольку в РФ ещё не изжиты наследие СССР и память о фашизме, то сила здорового стихийного протеста против идиотского выбора «моральных ориентиров» пропорциональна уровню их мерзости. И. Ильин высказывался столь прямо и обильно, что большинство граждан, просто не забывших ужасы Великой Отечественной, мигом учуют коричневый смрад его философии. При достаточной силе протеста есть шанс, что И. Ильин уйдёт из публичной и учебной повестки и будет заменён на кого-то более соответствующего идеологии примирения «исторических патриотических сил».

Троцкисты на службе западного империализма, в свою очередь, пытаются воспользоваться ситуацией и нажить капиталец на теме протестов.

В целом подобное движение, взятое в буржуазном поле, работающее по схеме «просветительская деятельность => гражданский протест => влияние на решения властей» является в определённой степени прогрессивным, помогающим сохранить наследие СССР. Даже самое простое, без претензий на марксистский анализ, но и без уклона в правоконсервативную сторону, изложение идей И. Ильина и ему подобных без сомнения играет положительную роль.

2. Научный взгляд на обстановку

Для марксиста фашиствующий И. Ильин, безусловно, есть нулевая фигура с точки зрения философии и враг всех народов СССР, скатившийся в своём антибольшевизме к прислуживанию немецкому фашизму. Фашист — это первоочередной враг независимо от того, в какие одежды он вырядился — расовые, социальные, клерикальные или любые другие.

Однако коммунистические силы не действуют в рамках буржуазной повестки. Любой отход от научной теории и основанной на ней революционной практики — это деятельность, имеющая отношение к прогрессу в лучшем случае случайное. Инстинктивная реакция на буржуазную повестку есть действие стихийное, адекватное низкому уровню обществоведческой образованности. Мотивом такой реакции является убеждение, что появление И. Ильина в публичном поле является свидетельством того, что фашизируется само руководство РФ. От коммуниста же требуется мотивация, основанная на осознанной необходимости. Это значит, что следует дать научную оценку ситуации и выявить следующие из неё необходимые задачи.

2.1. Фашизм

Марксистский метод мышления, то есть диаматика [3][4], предполагает, что при рассмотрении некоторого явления нельзя ограничиваться наблюдением поверхностных проявлений. Нужно исследовать суть: с опорой на фундаментальные научные категории; с выявлением «сущности „предмета“, т. е. определением тех противоположностей, отношения которых и породили исследуемый „предмет“; с рассмотрением явления в развитии, самодвижении (как говорил иногда Гегель), изменении».

Из марксистской науки о развитии общества [5][6] мы знаем: закон неравномерности развития человеческого общества проявляется в том, что разные части общества находятся на разной стадии развития, управляются разными классовыми организациями и действуют с разной степенью реакционности и прогрессивности. Исследование [7] показывает, что на текущий момент можно выделить следующие виды государств: отряд социалистических государств; примыкающие к нему государства социалистической ориентации; ряд блоков буржуазных государств, в большей или меньшей степени примыкающих к ведущему крупному буржуазному отряду во главе с США. Противостояние ведётся как по классовой линии между социалистическими и буржуазными государствами, так и по линии конкурентной борьбы между блоками буржуазных государств. Последние находятся на разной ступени развития буржуазной формации, однако из учения В. Ленина об империализме мы знаем, что уже в XIX веке значительная часть из них вошла в империалистическую стадию.

Суть империалистической надстройки сформулировал Г. Димитров ещё в 1935 году:

«Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала… Фашизм — это власть самого финансового капитала…»

Позднее связь империалистического базиса с империалистической надстройкой и её идеологией, фашизмом, была удачно отражена в следующей уточнённой формулировке:

«Высшей стадии развития капитализма, т. е. империализму, соответствует и высшая, т. е. предельная по своей геноцидогенности, идеология, что и является субъективной предпосылкой отмирания рыночных капиталистических отношений, поскольку частная монополистическая собственность исчерпала свои возможности для идеологического манёвра, для генерации теорий, маскирующих реакционную сущность эксплуататорских формаций. Буржуазия каждой нации вынуждена открыто признать, что в условиях господства монополий у желающих продолжить рост прибыльности своего капитала нет никакой другой возможности это сделать, кроме как „мочить“ своих конкурентов в глобальном масштабе. Фритредерство, фашизм и глобализация несколько разнятся по используемым терминам, но являются синонимами с точки зрения конечных целей политики установления мирового господства одной этнической группы воротил финансового капитала… То есть развитие базисных отношений в рамках истории всего эксплуататорского общества с неизбежностью порождает соответствующие надстроечные отношения, отраженные в идеологических концепциях. Фашизм есть не просто очередная, тем более сугубо национальная, персонифицированная экзотическая идеология. Высшей форме развития капиталистического базиса, государственно-монополистическому капитализму, соответствует теоретическая надстройка, обосновывающая фактически необходимость и неизбежность мирового господства одной узкой группы владельцев финансового капитала, т. е. теория фашизма» [8].

Поскольку эпоха господства монополистического капитала уже наступила, то можно сказать, что мы живём во время действующего фашизма, практики которого уже развязали две мировые войны и активно конструируют третью. Однако следует избежать ошибки абсолютизирования, навешивания ярлыка крайней степени фашизма на все буржуазные страны. Фашизм как идеология и практика стремления финансового капитала одной нации к мировому господству действительно присущ всем буржуазным странам, но в разной степени, в зависимости от силы их организации и соотношения потенциалов господствующих в них буржуазных классов [7].

2.2. Степень реакции

Вывод о степени реакции буржуазного государства можно сделать из его текущей практики, которую следует рассматривать в историческом развитии.

Реакционность мышления буржуазии, её внутренняя идеология, диктуется объективными интересами капитала, историческими и иными условиями. В соответствии с этими интересами буржуазия выстраивает свою организацию, которая осуществляет на практике как внешнюю политику государства по отношению к другим государствам, так и управление внутренними процессами. Ряд идеологических элементов политики, как внешней, так и внутренней, направлен на сокрытие истинных намерений буржуазии и, следовательно, не отражает степень её реакционности. Таким образом, следует отделять идеологию самой буржуазии (интересы капитала, идеология_для_себя) от той идеологии, которую она конструирует для других групп населения (идеология_для_других).

Крайне реакционная форма организации проявляется во внешней политике в виде агрессивных целей по переделу мира или удержанию господства над завоеваниями и во внутренней политике (помимо эксплуатации пролетариата и идеологического доминирования) в виде антикоммунистической идеологии и деятельности, запрета коммунистической практики и героизации успешно возглавлявших массы антикоммунистов. Оба момента, как правило, прикрыты «маскировочной» идеологической политикой.

2.3. Интересы противоборствующих капиталов США и РФ

Радикальная реакционность организации отчётливо проявляется в деятельности империалистической группы США, достигая своих высших форм у государств-инструментов агрессии США вроде Украины или стран Прибалтики. Поскольку скрыть десятки вооружённых конфликтов, развязанных США по всему миру с целью обогащения и контроля, невозможно, то в ход идёт внешний идеологический элемент в виде так называемых «демократических ценностей», призванных замаскировать агрессивные намерения капитала.

На постсоветском пространстве (Украина, Прибалтика) моменты реакционной деятельности [10] выражены весьма отчётливо. Во-первых, они следуют за политикой США и декларируют цели агрессивного характера по отношению к РФ и Китаю, маскируя их под оборонительной идеологией. Во-вторых, внутригосударственная идеологическая платформа включает успешных на практике фашиствующих коллаборационистов прошлого. В-третьих, действия властей включают активное подавление, репрессии и информационное воздействие как на любые коммунистические силы, так и на значительные массы сочувствующих граждан с памятью о советском прошлом. Подобная политика радикальной зачистки политического поля очень затратна для буржуазного государства со всех сторон и может быть запущена только как сопутствующий элемент внешней агрессии, которая только и может скомпенсировать вложения.

Конкретная особенность текущего исторического момента состоит в том, что буржуазный режим РФ после многолетних метаний осознал, что украинский майдан 2014 года являлся частью курса фашиствующего империалистического блока, возглавляемого глобалистской буржуазией США, на создание из РФ инструмента борьбы с социалистическим Китаем. На линии излома (Донбасс) появились элементы национально-освободительной войны, и капитал РФ принял решение начать открытое противостояние с крайними реакционными элементами мировой буржуазии в форме военной операции и вмешательства в гражданскую войну на Украине.

2.4. Политика и идеология РФ

К моменту конфликта капитал РФ показал довольно плачевные результаты своей тридцатилетней деятельности: высшим достижением «гроссмейстерской игры» руководства РФ стало укрепление страны после позорных ельцинских времён, однако на международной арене РФ так и осталась относительно слабым буржуазным государством, которое не разорвано в клочья только по причине сохранённого наследия СССР, небольшого ряда не совсем пропащих руководителей и патриотической стихии народа.

Организационно власти РФ отреагировали на интересы национальной олигархии, противостоящей группе реакционного иностранного капитала, следующим образом.

На политическом фронте это противоборство сводится к борьбе правоконсервативных и системных левых надстроечных сил с либералами-западниками, заметно сдавшими свои позиции после начала СВО. Любое противостояние между группами капитала ведёт к тому, что во внутренней политике начинается ужесточение по отношению к политическим фракциям, либо выражающим интересы противника (либералы РФ), либо не желающим с ними бороться (пацифисты-патриоты РФ). Это ужесточение приняло форму точечной, минимально необходимой зачистки (о которой нам регулярно вещает в шутоватом тоне Р. Майснер) при активном включении масс, политических и буржуазных групп в сопротивление внешнему агрессору.

По отношению к коммунистическим силам отсутствие репрессий означает сохранение благоприятной обстановки для нашего укрепления и роста.

На внутригосударственном идеологическом фронте руководство РФ обременено важной задачей: необходимо пробудить население от мирной рыночной спячки, отмобилизовать очнувшихся до состояния самопожертвования и направить их деятельность в нужную руководству сторону. Для этой цели требуется объяснить причины войны, продемонстрировать противника во всей неприглядности и стратегию достижения победы. То есть прикрыть некоторым образом глаза на статью 13.2 Конституции («Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной») и начать идеологическую работу по внедрению «деполитизированного патриотизма» [9].

Построение идеологической платформы в буржуазном государстве не является простой задачей. Тут необходимо полностью выхолостить буржуазную частнособственническую суть и одновременно надуть пустую патриотическую форму. Практика показывает, что капиталистическая жизнь идёт своим чередом, постоянно ухудшая положение пролетариата, и долгое время иллюзорность патриотической формы поддерживать невозможно, ведь несоответствие её реалиям замечают все на собственной шкуре. Свидетельством этому служат сами патриоты, регулярно вздыхающие о том, как важно «наконец найти свою национальную идею».

Для поддержания патриотической иллюзии руководство РФ пускает в ход малосодержательные идеалистические концепции вроде традиционных ценностей, международной многополярности и созидающей силы «русского мира». Соответствующим же образом выхолащивается история, например в направлении «примирения красных и белых» — заведомо непримиримых политических векторов. Провластные идеологи с одинаковой ловкостью подводят к общему патриотическому знаменателю всех, кто попадётся под руку: И. Сталина, вырезая его коммунистическую суть и низводя его образ до патриотического руководителя, «красного императора»; И. Ильина, вырезая его антикоммунистическую и очень даже профашистскую суть и возвышая его образ до патриотического философа; Николая II, да и мало ли кого ещё из числа белых и красных, буржуазных и феодальных, которым симпатизируют разные части населения.

Качество подобной работы даже в буржуазном поле оставляет желать лучшего, свидетельством чему являются стихийные протесты населения страны с частично сохранённым наследием СССР против появления чересчур профашистских персонажей. Однако В. Путин и его команда есть воплощение и порождение своей эпохи, эпохи развития российского капитализма на развалинах СССР, чем и объясняется присутствие в идеологической работе государства А. Дугина, И. Ильина и подобных.

Поскольку идеология самой буржуазии (интересы капитала) отделена от той идеологии, которую она конструирует для других, постольку появление в созданном для населения идеологическом пространстве К. Маннергейма, А. Солженицына, И. Ильина и прочих не является свидетельством того, что фашизируется само руководство РФ. Низкокачественная идеологическая платформа по оболваниванию населения является лишь механизмом классового объединения в пользу правящего класса, настоящая идеология которого диктуется оборонительными интересами капитала РФ, вступившего в противоборство с крайне реакционным глобальным капиталом.

Грубо говоря, капитаны нашего российского капитализма в голове имеют оправдывающую их деятельность идеологическую кашу. А действуют они по наитию, под давлением прежде всего внешних обстоятельств, пытаясь сохранить не только сам капитализм в России, но и государство как таковое и целостность страны. Если бы внешние обстоятельства, в частности агрессивная империалистическая политика США, были бы иными, то и их «патриотизм» принимал бы совершенно другие, но не менее причудливые, формы.

2.5. Перспективы классовой борьбы с фашизмом

Исследовав выше буржуазную сторону, мы, во-первых, идентифицировали олигархию США как предельно реакционную группу буржуазии, а во-вторых, обнаружили, что ильинщина не является свидетельством фашизации буржуазии РФ. Значит ли это, что нужно переключиться с критики И. Ильина на критику США? Подобный вывод не имеет отношения к науке, так как нужно продолжить исследование и перейти из внутриклассовой буржуазной области в межклассовую, а значит, вспомнить учение К. Маркса о непримиримом классовом антагонизме между буржуазией и работающим классом, а также о ведущей роли этого антагонизма в развитии общества.

В самом общем случае борьба за наступление коммунизма должна была бы вестись передовой коммунистической организацией с наиболее реакционными силами (речь идёт о конкретных группах капитала), так как вся сила их организации направлена на сохранение своего господствующего положения в системе отживающих капиталистических производственных отношений, удовлетворение предельно обострённой жажды наживы и устранение любых факторов, способных этому помешать, — в первую очередь на устранение коммунистических сил.

Однако никакой мощной коммунистической организации ни в РФ, ни в США, ни в ЕС нет. Поэтому, как показала предметная оценка текущего момента, рассмотренная в разделах выше, борьбу с наиболее реакционными силами, с конкретной империалистической группировкой, осуществляющей фашистскую деятельность на практике, а также с её либеральными ставленниками внутри страны, ведут не коммунисты, а слабая буржуазия РФ. И то не вся, а лишь её наиболее организованная часть, контролирующая верхушку государства.

Из этого следует, что силы буржуазной и коммунистической организаций РФ настолько несопоставимы в настоящий момент, что задача защищать или критиковать решения буржуазной власти вообще не актуальна: руководство РФ и в поддержке не нуждается, и с критиками поступит так, как сочтёт нужным, от игнорирования до силового подавления.

2.6. Своевременные задачи

В борьбе классовых противоположностей коммунистическим силам было бы глупо полагаться только на стихию, в то время как в наших руках находится передовая наука человечества; наука, своим существованием показывающая необходимость обдуманности и плановости революционной практики. И. Сталин по поводу пятилетнего плана писал:

«Чтобы осуществить такой план, нужно, прежде всего, найти основное звено плана… Основное звено пятилетнего плана состояло в тяжёлой промышленности с её сердцевиной — машиностроением».

Разгромить мировой империализм и построить коммунизм может только работающий класс, созданный и руководимый коммунистической партией, и именно задача её создания является основным звеном коммунистической повестки дня, а вовсе не критика И. Ильина, не борьба с буржуазией РФ, не солидаризация с ней и даже не смена критики И. Ильина на критику американского фашизма, либеральных деятелей и слабости буржуазии РФ.

Невозможно предсказывать, смогут ли власти РФ в ходе разгорающейся третьей мировой войны дать достойный отпор, но одно ясно: и в случае непрекращающихся «побед», ведущих к следующим войнам, и в случае поражений, но рано или поздно буржуазия РФ исчерпает свой потенциал и не сможет обеспечить мир и приемлемые условия для жизни граждан. Большие массы активного населения погрузятся надолго в тяжелейшие условия жизни, что станет предпосылкой к революционной ситуации. А вот направить это начавшееся движение в революционное русло сможет только коммунистическая организация.

Какой должна быть партия и как её построить? В задаче создания партии наиболее важным является нахождение классовообразующего фактора. Для того чтобы найти ответ, группе «Прорыв» пришлось провести масштабную теоретическую работу по творческому осмыслению опыта коммунистических партий прошлого с опорой на наследие классиков марксизма.

Редин в работе о революции удачно сформулировал:

«Ключевым моментом в понятии революции является не совершенно верное утверждение о „коренном перевороте в жизни общества, означающим низвержение отжившего и утверждение нового, прогрессивного строя“, а то, какие конкретно элементы должны созревать, то есть количественно накапливаться, чтобы отвечать требованиям прогресса» [11].

Победоносность практики приходит не сама по себе, а строится руками конкретных коммунистов, вооружённых научной теорией и действующих в рамках марксистской организации. Анализ катастрофы развала СССР [12] показал, что коммунистическая организация не способна проиграть мировому империализму, но… зато прекрасно может справиться с задачей реставрации капитализма, если члены организации, особенно в её руководящем составе, некомпетентны в вопросах практического строительства коммунизма. Избежать повторно подобной участи может только Партия Научного Централизма (ПНЦ) [13]. Построить ПНЦ, оградить её от развала и обеспечить её победоносную практику могут только коммунисты, то есть люди с высококачественным мышлением, овладевшие передовой марксистской теорией.

Следовательно, партия может быть создана только при наличии субъективного элемента в виде кадров, освоивших марксизм, а значит, именно марксизм, его теория и история коммунистического строительства, воплощённые практически в пропагандистской, агитационной и организационной работе, являются ключевым фактором, образующим и классовое сознание, и сам революционный класс. Никакие антиильинизмы, антиамериканизмы и прочие анти…измы таковым фактором не являются.

Теория и практика показывают [14], что стать высококомпетентным добросовестным марксистом человек может только сам — в процессе самообразования [15] и самовоспитания [16]. И только такие люди могут составить кадровую основу партии, претендовать на руководство классом.

В настоящий момент сторонники группы «Прорыв» объединены вокруг ядра будущей партии — центрального печатного органа [17].

3. Левацкое реагирование

Справились ли с научным целеполаганием те, кто так или иначе связывает себя с коммунистическим движением? Нет, их задачей стала не ковка кадров для будущей партии, а публичное развенчание идей И. Ильина — стихийное, как результат появления его в буржуазной повестке. Но, может быть, в рамках этой стихийной реакции они смогли в качестве вывода направить читателя в русло марксистского самообучения? Тоже нет.

Как же можно оценить эффективность подобной деятельности представителей левого движения с учётом их претензий на роль «коммунистического рупора»?

3.1. Прометейщина

А. Рудого и подобных отсечём от остальной группы сразу как троцкистов, как элемент реакционный. Хотя он не единственный, кто не смог диаматически понять ситуацию с военным противостоянием [1], однако только ему пришло в голову призывать к сопротивлению, неизвестно какому и кем организованному. Это является, во-первых, прямым действием в пользу антикоммунистической буржуазной организации самого реакционного толка; организации, наносящей своим украинским инструментом удары по РФ. Это является, во-вторых, показательно дурным способом неорганизованной борьбы, которая может покалечить множество судеб последователей подобного троцкизма. Это делает А. Рудого открытым антикоммунистом, прикрывающимся «красной» риторикой, и провокатором.

Остальные левые антиильинисты в большинстве своём в подобной реакционности не замечены, но это никак не приближает их деятельность к тому, что можно было бы назвать творческим марксизмом. Почему?

Для начала их деятельность в качестве метода борьбы предлагает в лучшем случае гражданский протест. В нём в данном случае ничего плохого нет, но коммунистической работой возбуждение протестов считать нельзя. Более того, такая деятельность хвостистская, подобна присущему этим же левым экономизму.

Далее, своевременность критики И. Ильина никак не обосновывается: критика ситуативно возникает как некоторый естественный ответ на появление этого «философа» в риторике властных кругов. На вывод об именно такой борьбе, похоже, ушли все запасы творческого марксизма нашего «революционного» отряда антиильинистов. Тем не менее фашизм, как мы теперь знаем, — это явление чуть большей глубины, нежели его внешние, символические и даже идеологические проявления. Являются ли использование властями имени И. Ильина или развешивание табличек К. Маннергейму чем-то большим, чем просто игрой в «примирение красных и белых»? Зачем власть это делает именно сейчас? За какие великие заслуги именно И. Ильин появился в медийном поле? Что именно из его наследия власть хочет использовать и как близко? Почему на это надо тратить время? Есть ли сейчас более важные для коммунистов задачи? Нет ответов у отряда: он действует буквально инстинктивно.

А между тем власть, искушённая в политических играх, — это организация, умеющая контролировать поведение потенциального или действующего противника. Как власти объединённого Запада в течение десяти лет с момента киевского майдана давно изучили поведение властей РФ на предмет отсутствия реакции по поводу постоянного небольшого перехода ранее «красных линий», если он сопровождается коммерческими или репутационными «пряниками», так и власти РФ вполне регулярно проверяют «красных» табличками, солженицыными, ильиными и прочими на предмет агрессивности их реакции.

И, наконец, каковы практические результаты левых потуг на борьбу при помощи критики И. Ильина?

Например, какие выводы сделает обыватель, прочитав хоть 50 томов обстоятельной критики левого толка? Можно представить, что он ограничится простым негодованием, нельзя исключить и участие в гражданских протестах. Но предположить, что он займётся изучением марксизма, уже гораздо тяжелее, потому наши левые антиильинисты об этом не упоминают (разве что К. Жуков иногда предложит объединяться пролетариям всех стран, но как и с кем конкретно — неясно).

Более страшным результатом является хвостизм антиильинистов: неосознанная поддержка либерального студенческого протеста. По меткому выражению нашего товарища Быстрова, «эта братия способна выступать только в роли либерального хвоста» [2]. И тут самый из себя проСВОшный К. Жуков плавно заходит на ту же дорожку, на которую ранее вскочил реакционер А. Рудой.

Подведём итоги.

Подобная критика И. Ильина может принести здоровый эффект со стороны обычных граждан. Однако если тот, кто гордо именует себя коммунистом, не обосновал её своевременность, не указал путь революционной борьбы, то его деятельность может быть охарактеризована как прометейщина. Большинство левых критиков И. Ильина имеют историческое образование и прекрасно знают о результатах хождения народников в народ. То есть о бесполезности деятельности коллектива «любителей народа», не сплочённого в партию и не вооружённого передовой революционной марксистской теорией. Подобно тому как И. Ильину не принесли пользу его штудии Г. Гегеля, так и для левых антиильинистов знания о народничестве остаются мёртвым набором фактуры, не понятым по сути и не используемым для революционной практики. Дело нисколько не меняется ни от величины левого уклона в критике И. Ильина, ни от количества в текстах цитат из К. Маркса или В. Ленина. Остаётся только ждать естественной эволюции подобных взглядов — того момента, когда какой-нибудь А. Рудой предложит уготовить В. Путину судьбу Александра II и решить тем самым все общественные проблемы.

Прометейщина есть результат, во-первых, неумения определить следующий своевременный шаг в практике, а во-вторых, неумения оценить результаты собственной деятельности на предмет революционности. Подобные неумения и непонимание коммунистической практики, помноженные на желание некоторых членов отряда хоть что-то поделать, приводит к хвостизму: в лучшем случае провластному, в худшем — либеральному.

3.2. Методологические ошибки

Из вышесказанного следует, что сам И. Ильин, появление его цитат в устах представителей власти, а также битва адептов и критиков вокруг его реакционного «творчества» сами по себе являются темой глубоко вторичной. Обращать на идеологические потуги властей РФ надуть патриотическую форму через скрытие классовой сути коммунистических, буржуазных, феодальных и антикоммунистических деятелей прошлого и настоящего в тот момент, когда эти самые власти обеспечивают относительно комфортные условия для развития коммунистического движения, можно только в учебных, самообразовательных целях.

При этом весьма существенным является исследование реакции на эту тему тех, кто причисляет себя к коммунистическому движению. Тут возня вокруг И. Ильина становится лакмусовой бумажкой по выявлению оппортунизма и ошибок мышления.

Малая ошибка критиков И. Ильина состоит в том, что, определив курс действий, пусть даже он был бы правильный, они сразу бегут в народ. Однако чем ниже уровень марксистской компетентности тех слоёв общества, с которыми надо проводить работу, тем более сложной является эта работа. Взаимодействие с массами — умение у них учиться, умение их изменять, направлять и организовывать в рабочий класс — вообще невозможно без наличия авторитетной партии научного централизма [14] и без того, чтобы члены партии полностью посвящали себя этому труду. Поэтому марксист в становлении во время занятия самообразованием может проводить свои теоретические работы и агитацию без риска нанести вред обществу только среди людей своего уровня или среди вдумчивых начинающих сторонников нарождающейся ПНЦ, только после добросовестного обдумывания и только в формате, согласованном с ЦО этой организации [15]. Заниматься безобидной просветительной деятельностью можно и нужно, однако записываться в марксисты просветителям рано, даже если в процессе использовать все возможные коммунистические слова и цитаты.

Главная же ошибка критиков И. Ильина левого толка заключается в том, что они тривиализуют борьбу с фашизмом. Вместо точно спланированной коммунистической практики, основанной на точной марксистской оценке текущего момента, они занимаются пустой деятельностью — безуспешной схваткой с видимостью фашизма, лечением случайно замеченных симптомов болезни. Подобная абсолютизация борьбы с фашизмом — это примитивная логика стихийной непродуманной борьбы со всем фашизмом сразу. Настолько же бесполезной могла бы быть деятельность по поиску и уничтожению всех свастик, которые нарисованы на просторах необъятной РФ.

Обе ошибки — это следствие недостаточного проникновения в суть текущего момента и недобросовестного изучения марксизма с закономерным результатом либо нулевого влияния на движение к коммунизму, либо, ещё хуже, выступления в роли либерального хвоста.

Я. Дубов
16/06/2024

---

Источники

1. «Прорыв». Подборка материалов по СВО на Украине.
2. Быстров Н. РГГУ, Ильин и левацкие дурачки.
3. Редин, О теории познания.
4. Подгузов В., В помощь изучающему диалектику.
5. Иванов А., Проблемы овладения марксистским учением об обществе как форме материи
6. Редин, Об углублённом понимании ряда категорий марксизма: способ производства и формация.
7. «Прорыв». О вооружённом конфликте на Украине.
8. В. Подгузов, Фашизм — идеологическая случайность или обязательное детище частной собственности?
9. Дубов Я., Об официальном антизападничестве.
10. Бортник И. Про Ильина и «путинский фашизм».
11. Редин, Лазагев, О революции.
12. Редин, Причины реставрации капитализма в СССР.
13. «Прорыв». Научный централизм. Статьи по теории научного централизма.
14. Дубов Я. Учиться, учиться и учиться. Понятие самообразования.
15. Редин, Боровых, К вопросу о самообразовании.
16. Редин, Лазарев, К постановке вопроса о развитии личности и самовоспитании.
17. Общественно-политический журнал «Прорыв».